Особенно,... 
37 
– Это ухаживание или предложение поработать?
– А ты как думаешь? – усмехнулся он.
– Хм-м… возможно, ухаживание.
– Ты актриса?
Она беспокойно оглядела клуб, недоумевая, где же Шеп.
– Я хотела, но отец не одобрил этой идеи.
– Джордан прав. Ты бы не захотела быть актрисой – дерьмовая профессия.
– Ты – актер, – напомнила она, – и очень неплохой.
Облизнув губы, он задумчиво посмотрел на нее:
– Как я уже сказал, профессия эта – дерьмо. Мне повезло, я мог сам выбирать, что мне делать, а что – нет, но большинство актеров и актрис вынуждены хватать все, что подвернется под руку, иметь дело с паразитами-продюсерами, не говоря уж о разной шушере, ублюдках и недоучках, которые называют себя агентами и менеджерами. Бывают времена, когда даже я вынужден целовать чью-нибудь задницу.
– О Чарли, я не могу себе этого представить, – саркастически промурлыкала Джорданна.
Хитро улыбаясь, он признал:
– Когда надо, я это делаю.
– А как часто это бывает?
Он откинулся на спинку и расплылся в улыбке:
– Не слишком часто, детка. Не часто.
– Могу поспорить.
– А я слышал, – медленно произнес Чарли, – что ты совсем дикая.
– Кто тебе сказал?
– Слухом земля полнится, детка.
– Ты тоже не Мистер Чистоплюй.
– Я стар и могу безнаказанно делать, что мне вздумается.
– Как мило.
Он снова весело глянул на нее из-под полуприкрытых век.
– Не хочешь поехать сегодня ко мне домой, Джорданна? – протянул он лениво.
– У тебя вечеринка?
– Да, для двоих.
Ей не понадобилось раздумывать, она уже знала, что будет делать.
– Для двоих? – холодно переспросила она.
– Я так сказал.
– Думаю, я справлюсь.
– Я в этом уверен.
Как только Бобби решил, что совсем заблудился, он заметил неброскую вывеску, гласившую: «Хоумбейз-Сентрал».
Он подъехал прямо к швейцару, проворчав:
– Думал уже, что никогда не найду это место.
– У некоторых возникают проблемы, – ответил швейцар, подавая ему билет. – Первый раз здесь?
Бобби кивнул.
– Надеюсь, у вас есть связи. Завсегдатаи здесь очень разборчивы в знакомствах. – Он явно не узнал Бобби.
– Я чувствую, что со мной все будет в порядке, – сухо ответил тот.
Вышибала, дежуривший снаружи, узнал его, и к тому моменту, как Бобби прошел через главный вход, вызванный туда Эрни Айзек, как подобает, ждал его, чтобы приветствовать.
– Бобби! – воскликнул он, словно встречал старого друга.
– Мы разве знакомы?
– Эрни. Эрни Айзек.
– Ах, да. – Бобби смутно вспомнил это имя, но лица не узнал.
– Добро пожаловать в «Хоумбейз». – Эрни прямо лучился радушием. – Может, захотите посидеть за моим столиком?
– М-м-м… – Бобби огляделся по сторонам. Клуб был битком набит, гремела музыка, и он нигде не видел Гэри. – Я должен здесь встретиться с Гэри Манном.
Эрни нахмурился:
– Гэри Манн, Гэри Манн… не уверен, что знаю его. Почему бы вам не посидеть, не выпить? – Он придвинулся ближе, шепотом предлагая:
– Может, надо еще что-нибудь? – Подмигнул. – Понимаете, о чем я?
– Спасибо, не надо. – Бобби прекрасно понял, о чем речь. – Найдите мне Гэри, и все.
Эрни нравилось, когда звезды были у него в долгу:
– Вы уверены, Бобби?
– Совершенно.
Тут мимо прошел Чарли с Джорданной. Эрни застыл, как вкопанный.
– Куда это ты, Чарли? – обиженно проскулил он. Чарли не обратил на него внимания. Он заметил Бобби:
– Эй, Бобби, мы с тобой давненько не виделись.
– Шесть лет, – уточнил Бобби. – У меня было семь реплик и один крупный план в «Широкой улице».
– Помню. Не знал, что ты бываешь в злачных местах.
– Не бываю, – невесело улыбнулся Бобби. Чарли похлопал его по плечу.
– Поздравляю. Ты молодец. Мне понравился твой фильм.
– Комплимент от тебя вдвойне приятен.
– Я говорю их только заслуженно. Позвони мне, Бобби. Выберемся куда-нибудь на ленч.
– Обязательно.
Чарли обнял Джорданну за талию и вытолкнул ее вперед.
– Вы знакомы?
Бобби внимательно смотрел на девушку с длинными черными волосами и диковатым видом. Она была странно, необычно красива.
– Нет, не думаю, что мы знакомы.
– Спорим, ты знаешь ее отца. – Чарли хитро подмигнул. – Джордан Левитт.
– Конечно, я знаю Джордана, – быстро сказал Бобби.
– А я знаю Джерри Раша, – вмешалась Джорданна, разозленная тем, как ее представил Чарли.
Бобби почувствовал ее гнев и попытался исправить дело:
37 
