26 
Он опустил полысевшую голову на безвольно опущенные руки.
– Какая же ты безжалостная, Настя!
Она прошипела с перекошенным от гнева и боли лицом:
– А когда ты с этой девчонкой, твоей подчиненной, в постели кувыркался, ты о том, что мою жизнь калечишь, подумал? Нет, лишь бы тебе хорошо было! Я теперь понимаю, что она наверняка не первой в твоей жизни любовницей была, просто я об этом не знала! Любила и верила! Но больше не буду!
Он прошептал посеревшими губами:
– Ну, что ты такое говоришь, Настя! Я же всегда одну тебя любил! – посмотрел ей в глаза измученным взглядом. – А с Викторией черт попутал. И не я к ней вязался, а она ко мне. Просто в один момент слабину дал, и вот результат.
Анастасия Павловна прикрыла набухшие слезами веки.
– Все это позади. Раньше думать надо было. Теперь у нас у каждого своя жизнь. Ты живи своей, а я – своей!
Он вскинулся, соскочил со стула и навис над ней всем телом.
– Да это потому, что ты альфонса этого где-то подобрала. Красавчик такой, что всем понятно, чем промышляет!
Анастасия Павловна невольно затряслась от смеха, представив себе реакцию на эти слова церемонного Юрия Андреевича. Быть бы дуэли!
– Это отец Антона, Анютиного бойфренда. Очень достойный человек, между прочим.
– Видел я, как этот достойный человек на тебя пялился. Сразу видно, откуда вы с ним вылезли. Впрочем, ты сказала, у Анны опять парень? Она что, опять с ним живет?
– Ну да, уже полгода.
Он разъяренно вскричал, изображая оскорбленного отца:
– Что ты за мать! Первый раз она в девятнадцать лет с каким-то парнем около года прожила, потом он ее примитивно выставил, сейчас опять. У нее что, совсем гордости нет? Расписалась бы сначала, а потом к парню в постель прыгала! И зачем ты ее отпустила?
Анастасия Павловна медленно поднялась, всем своим видом являя укор непрошеному моралисту.
– Какой пример для подражания выискался! Надо же, как мы рьяно боремся за семейные ценности! Правильно, ты же педагог, тебе по штату положено! А иди-ка ты отсюда! Ты право вмешиваться в жизнь дочери пять лет назад утратил. И не делай вид, что ты любящий отец. Ты за последние годы дочь даже с днем рождения ни разу ни поздравил, не говоря про всё остальное.
Она подошла к двери, широко распахнула ее и твердо произнесла:
– Прощайте, Владимир Анатольевич! Мне работать нужно, в отличие от некоторых, которые в рабочее время манкируют служебными обязанностями!
Он невесело усмехнулся.
– Ладно, пойду. Но все равно приду еще. Мне приятнее с тобой ругаться, чем терпеть идиотское сюсюканье Виктории. До свиданья!
Анастасия Павловна захлопнула дверь за непрошеным гостем, вскипятила чайник, заварила крепкого чаю и села за стол, сжимая в руках толстую кружку с ароматным напитком. В душе снова всколыхнулись боль и стыд прошедшего развода, и по щекам медленно поползли слезы.
Вспомнились наглые слова этой молоденькой мерзавки, пришедшей к ней на работу, и сидящей как раз на этом самом стуле, на котором полчаса назад сидел бывший муж. В ушах зазвенели высокомерные слова:
– Вы теперь никто! Так, бывшая жена! А я жду ребёнка! И любит он только меня!
Анастасия Павловна сильно сомневалась, что Виктории понадобился бы мужчина на два десятилетия ее старше, если б Владимир не был директором школы. Обаяние власти. Если твой начальник питает к тебе нежные чувства, это воодушевляет. Вселяет уверенность в собственных силах.
К тому же девице ужасно хотелось высшего образования или хотя бы корочек о нем, а вот способностей явно не хватало. Вот и нашла чудненький способ осуществить свою мечту. Уж имея в мужьях директора школы с хорошими связями, заочно закончить универ не проблема.
Мысли перекинулись на Антона. Что-то в нем ее серьезно тревожило. Внешне всё было нормально и даже приятно. Очень симпатичный. Заботливый, внимательный, вежливый. Но это скорее достоинства хорошего воспитания, чем природные качества. А вот как с душой? На Анюту смотрит странно, как будто побаивается. Но чего ему бояться, ведь сразу видно, что бедняжка серьезно влюбилась.
Вспомнила упрек бывшего мужа. В девятнадцать лет Аня удрала к этому шалопаю Сашке просто от потери жизненного ориентира. Очень любила отца, и долго переживала его предательство. Впрочем, обе они были тогда напрочь выбиты из колеи. Просто она постарше и быстрее смогла загнать боль вовнутрь, а вот Аня долго металась, пока не попала в руки тому дурачку.
26 
