51 
В дверь осторожно постучали. Шестым чувством поняла, что это Антон. Здесь она еще ни с кем не познакомилась настолько близко, чтобы к ней заходили в номер. Отвечать жутко не хотелось, но настойчивый стук продолжался. Не выдержав, встала и открыла дверь.
Это и в самом деле был Антон. Он явно собрался на танцы – светлые брюки как влитые сидели на узких мускулистых бедрах, а рубашка с короткими рукавами, заправленная под тонкий кожаный ремень, подчеркивала узкую талию.
Он решительно шагнул в комнату и огляделся. Прикрыл глаза, пряча их обрадованный блеск, лениво проговорил:
– Что, одна тоскуешь? На танцы не пойдешь?
Она прохладно отказалась.
– Я не тоскую, а отдыхаю. Если помнишь, мне никогда не было скучно одной. А ты иди, развлекайся. Сам ведь сказал, что здесь много симпатичных курочек. Вот и иди, может, удастся какую-нибудь потоптать, ты же знатный петух.
Антон нахмурился, хотел что-то возразить, но она уже оттеснила его к дверям и захлопнула дверь перед его носом. Он с гневом посмотрел на бездушную деревяшку, повернулся и пошел, размахивая руками.
Внезапно невесть из-за чего расстроившись, Аня похлюпала носом. Мрачно подумав, – пусть катится на все четыре стороны, меня это совершенно не волнует, – взяла в руки книгу Паустовского, взятую в местной библиотеке, и принялась читать.
Изгнанный из рая Антон в полном расстройстве чувств сунулся было на танцплощадку, но быстро пришел в себя от громкой музыки и предъявленных на него эксклюзивных прав какой-то крашеной блондинкой. Невежливо, но действенно выдравшись из ее цепких лапок, постыдно сбежал в темноту, и гулял вдоль пансионата по неудобной гравийной дорожке, внимательно вглядываясь в освещенное Анино окно. В одиннадцать свет в нем погас, но он все равно шагал взад-вперед, как часовой, понимая, что ему всё равно не уснуть от возбуждения и перемены климата.
Маленький пляж был почти пуст, и Аня смогла занять свой обычный лежак в ажурной тени старого платана. Хотя с утра солнце не набрало еще обычной для этих мест обжигающей силы, она предпочитала не рисковать. С ее слишком белой кожей, даже намазанной солнцезащитным кремом, легко обгореть. К тому же она никогда не была любителем жариться на солнце.
Разложив на жестком деревянном лежаке розовое махровое полотенце, вытащила из пляжной сумки недочитанную вчера книгу и принялась за чтение. Мало-помалу она увлеклась поразительно тонким описанием природы и перестала обращать внимание на окружающих.
Очнулась от тихого смеха.
– А я-то распинаюсь! Разговариваю с ней, эрудицией блещу, а она меня просто не слышит. Теперь понимаю, что имел в виду отец, когда говорил, что Анастасия Павловна зачитывается! Да тебя в это время украсть можно, ты и не заметишь. Очнешься уже в гареме!
Аня недовольно взглянула на болтуна. Чудесное настроение, охватившее ее после чтения, рассеялось, как не бывало. Она повернулась на спину, водрузила на нос очки и закрыла глаза, всем своим видом показывая Антону, что он здесь лишний. Но его это ничуть не смутило. Он протянул руку и взял лежавшую рядом с ее головой книгу.
– О, Паустовский! Я думал, это у тебя какой-нибудь крутой детектив. Я, признаться, Паустовского и читать-то не смог. Неинтересно. Описания, описания, и не происходит ничего.
Аня скептически поджала губы, как бы говоря – ничего другого я и не ожидала! Не дождавшись ответа, он печально вздохнул и присел на соседний топчан. Нерешительно предложил:
– Пойдем хоть мячик покидаем? Скучно же так валяться
Она сурово отрезала:
– Не собираюсь! И отстань от меня! Я тебе отдыхать не мешаю, и ты мне не мешай!
Тут к ногам Антона прилетел мяч от устроенной на краю пляжа волейбольной площадки. Он не выдержал, бросил мяч и припустил следом. Его приняли в команду, которой руководила мускулистая спортивная девушка, скорее даже дама.
Невольно напрягшаяся Аня с мрачным удовлетворением смотрела, как дамочка по поводу и без повода хлопала Антона по плечу, а как-то раз за пропуск подачи довольно чувствительно шлепнула по попе, как малыша. Аня сердито отвернулась от игроков, бубня себе под нос, что пусть он хоть тут же с этой сексапильной особой под ближайший куст упадет, ее это ни в коей мере волновать не будет. Но перед глазами стояло его сильное тело, уже успевшее немного загореть, и приходилось тщательно скрывать от самой себя, что оно ее волнует.
Когда Антон наигрался и вернулся к Ане, блестя от пота, ее уже не было. Разозлившись, широкими шагами вбежал в теплую воду и долго плавал, давая уставшим мускулам возможность разрядиться.
51 
