106 
— У меня есть видеозаписи, на которых он прыгает по комнате в нижнем белье Дейзи. Если хочешь, я тебе их покажу, — сказал Арчи, заметно оживившись.
— Благодарю покорно, лучше в другой раз! — сказала Энни, плюхнувшись в кресло. — А сейчас я хотел бы получить свой чек, собрать чемоданы и убраться отсюда.
— Я сочувствую тебе, малышка, но это невозможно, — сказал Грейди и, подойдя к ней сзади, стал легонько разминать пальцами ей плечи. — Нам придется вытерпеть заключительный акт этого спектакля. Или ты забыла, что обещала честно рассказать мне, кто ты есть на самом деле?
Энни слегка наклонила голову, чтобы ему было удобнее делать ей массаж, и томно сказала:
— Только не сейчас! По-моему, для одного дня достаточно и тех потрясений, которые мы все уже испытали. Я беспокоюсь о твоих нервах, они могут не выдержать.
— Не надо обо мне беспокоиться, в крайнем случае меня спасет доктор. Диккенс, будь любезен, пригласи его сюда!
Когда дворецкий вышел, Грейди поцеловал Энни в макушку и добавил:
— Прости, дорогая, но кое-что мне уже известно, поэтому нам остается уточнить некоторые детали. Это не займет у нас много времени.
Энни резко обернулась и спросила:
— Откуда тебе может быть что-то обо мне известно? Грейди покосился на Арчи, убедился, что он уже клюет носом, утомленный недавними бурными событиями, и, сев на стул напротив Энни, произнес:
— О’кей. Я хотел бы начать с извинения. Дело в том, дорогая, что вчера ночью я не выдержал и нарушил данное тебе обещание. Вероятно, меня опьянил успех с Дейзи…
— Продолжай! — сказала Энни и принялась грызть костяшки пальцев.
Грейди погладил ее по голове, вздохнул и сказал:
— Мейси к этому времени отрубилась от усталости, и я остался наедине с компьютером. Удачная догадка относительно подлинной фамилии Дейзи пробудила во мне спортивный азарт. Я предположил, что и фамилия Кендалл тоже выдуманная, и стал набирать на клавиатуре наугад другие варианты.
— Какой ты, оказывается, смекалистый, Грейди! — сказала Энни и потупилась.
— Да, я всегда это знал, — кивнул Грейди и продолжал: — Так вот, было уже поздно, я устал и не стал выдумывать какието фамилии, а просто начал перебирать те, к которым успел привыкнуть за последние две недели: Пиверс, Диккенс и, наконец, Сандборн.
Энни еще ниже склонила голову и расплакалась.
— Ты очень хороший детектив, Грейди, — писклявым голосом произнесла она, глотая слезы. — Арчи с тобой повезло.
Грейди погладил ее по коленке и успокаивающим голосом промолвил:
— Не такой уж я и хороший детектив, Энни, раз до сих пор так и не понял, зачем вы с мистером Сандборном все это затеяли. Но мне на это наплевать! Главное, что я люблю тебя. Это я и хотел тебе сказать до того, как сюда придет доктор Сандборн.
— Поначалу мне казалось, что я твердо знаю, зачем я сюда приехала, — сказала Энни чуть слышно. — Но сейчас я в этом уже не уверена. Сейчас я вообще ничего не понимаю.
— Но мне-то ты веришь, Энни? — спросил Грейди. Энни подняла голову, похлопала глазами, влажными от слез, и сказала:
— Мне всегда хотелось верить в счастливый финал. — Он порывисто сжал ее руки и воскликнул:
— Тогда поверь в это и теперь! Сиди смирно и не вмешивайся в мой разговор с Диккенсом и Сандборном. Договорились?
Энни закусила нижнюю губу и кивнула, не потому, что готова была так долго молчать, а просто потому, что боялась снова расплакаться.
Дверь распахнулась, и в комнату вошли врач и дворецкий. Грейди вскочил и окликнул Арчи. Тот вздрогнул, открыл глаза и недовольно проворчал:
— Что случилось? В чем дело?
— Сейчас ты все узнаешь, Арчи! — с загадочным видом произнес Грейди. — И будешь весьма удивлен и озадачен. Я намерен доказать, что никакой паранойей ты не страдаешь. Дело в том, Арчи, что у тебя действительно много врагов. В этом я убедился, проведя маленькое расследование. Для начала приведу только два примера: на протяжении десяти или даже двадцати лет двое самых близких тебе людей, дворецкий и лечащий врач, систематически тебя обкрадывали.
Диккенс выпятил грудь и возмущенно воскликнул:
— Сэр! Вы же дали мне слово!
— Да, ну и что из того? Я солгал! — ответил Грейди. — Очевидно, я попал под дурное влияние скверной компании, окружавшей меня в последнее время. Или в самой атмосфере этого дома есть нечто порочное. Здесь не захочешь, но соврешь!
— Успокойся, Чарльз! — пробасил доктор Сандборн, доставая из своего черного саквояжа любимую серебряную флягу. — Ему нужен в первую очередь я, а не ты. Правильно, мистер Салливан? Только не надо злорадствовать.
106 
