— Об этом я, честно говоря, не задумывалась, — сказала Энни. — Папуля сказал мне только, что он придумал, как ввести меня в семью Арчи, не объясняя никому, что я их родственница. Черт подери, Грейди, мне становится муторно, как только я вспомню, что представляют собой мои братья и сестра, — в сердцах добавила она.
— Допустим, что Мьюриел не так уж и плоха, — заметила Мейси, захлопнув крышку последнего чемодана. — С ней вполне можно дружить. — Она подбоченилась и посмотрела на Энни. — Тебе повезло, что от Арчи тебе перешел только серый цвет глаз, а в остальном ты пошла в мать. Другим его деткам повезло значительно меньше, они унаследовали все худшие качества обоих своих родителей.
— Мейси! — воскликнул Грейди, подавая ей знаки покинуть помещение. — Почему бы тебе не подогнать ко входу машину? Через несколько минут мы с Энни тоже спустимся.
— Хорошо, я выполню твою просьбу. Но только при условии, что получу свои законные три недели отпуска, оплаченные агентством, и авиабилет за его счет. Предпочтительно до Парижа.
— Я не перестаю ей удивляться, — сказала Энни, проводив удаляющуюся Мейси изумленным взглядом. — Раз уж мы уезжаем, я заберу свои документы из туалетного бачка.
— Ты спрятала их в туалетный бачок? Но я туда заглядывал, там их нет! — сказал Грейди.
Энни, уже взявшаяся за ручку двери его ванной, обернулась и с обаятельной улыбкой промолвила:
— В первый день я спрятала пакет в своем туалете. Но потом передумала и перепрятала их в твой бачок. Ведь заглядывать туда тебе вряд ли пришло бы в голову.
Грейди стоял на прежнем месте, качая головой, пока она не вышла из туалета со своими водительскими правами и прочими документами, которые она спрятала у него под носом.
Впрочем, учуять их он все равно не мог, так как они были не совсем под носом. «О’кей, — сказал себе он, — в детали лучше не вдаваться».
— Ты бы не хотела работать в нашем охранном агентстве? — спросил он, подхватив чемоданы, по одному — в каждую руку и третий — под мышку. — Мы бы могли открыть новый отдел — раскрытие головоломных преступлений по особой методике, основанной на энциклопедических познаниях в литературе и кино.
— Я подумаю над этим предложением, — сказала Энни, распахивая перед ним дверь. В коридоре их поджидали Арчи и Сандборн. — Убирайтесь! — тихо приказала им она.
— Мы хотим извиниться, — чуть слышно произнес Арчи, всем своим обликом выражая такое смирение, что Грейди на мгновение усомнился, действительно ли перед ним Арчи Пиверс. Однако знакомые вставные челюсти и галстук в крупную клетку свидетельствовали, что это он. — Мы оба сожалеем, что все так скверно получилось.
— Мне это безразлично, — отрезала Энни.
— Энни, — ты утомилась, постарайся не говорить ничего такого, о чем потом пожалеешь, — предупредил се Грейди.
— Мы с Арчи потолковали, — робко сказал Сандборн, выступая вперед, — и пришли к выводу, что мы не очень приятные люди и наделали в жизни немало ошибок.
Арчи состроил скорбную гримасу и кивнул.
— Это уж точно! — сказала Энни.
— Энни, прекрати! — одернул ее Грейди и тотчас же пожалел об этом, потому что она обожгла его яростным взглядом, потом с презрением посмотрела на своего папочку и дедулю и, сделав глубокий вздох, разразилась негодующей тирадой:
— «Энни, не надо! Энни, прекрати! Энни, будь умницей! « Почему вы все возомнили, что я ангел? Или вы принимаете меня за дуру, которая не понимает, что говорит? Чего ты ждешь от меня, Арчи? Чтобы я поцеловала тебя и стала называть папочкой? Не дождешься, урод! Я тебя ненавижу. Ты подлый, отвратительный старикашка, испортивший жизнь веем своим детям. И я благодарю Всевышнего за то, что он не позволил тебе загубить и мою жизнь.
— А ведь в чем-то она права, Арчи, — робко сказал Грейди, начинающий нервничать из-за того, что старики закрыли ему проход. Оставалось надеяться только на то, что Энни тоже потеряет терпение и двинет Арчи сумкой по колену так, что Сандборну придется оказывать ему первую медицинскую помощь.
— А ты, Папуля! — воскликнула она, пронзая доктора взглядом. — Ты мною манипулировал! Лучше бы ты меня вообще не нашел.
— По-моему, все это ты уже говорила, — тихо сказал Грейди. — Раз уж ты повторяешься, нам пора идти.
— Ну, вы собираетесь уступить мне дорогу или нет? — воскликнула Энни, глядя на стариков.
— Мы хотим просить тебя дать нам шанс исправиться! — разом сказали оба.