30 
– Джаред, похоже, ты думаешь, что я понимаю, о чем речь. Не забывай, что ты мне ничего не рассказал. Мне известно только одно: сначала ты с этой девушкой устроил в «Олмаке» целое представление, заявил мне, что женишься на ней, а потом на три дня исчез, оставив мне записку о встрече здесь. А теперь ты появляешься с девушкой на буксире, без багажа, без компаньонки, и объявляешь, что женишься сегодня же вечером. Я с тобой полностью согласна – это единственное, что ты можешь сделать, дабы сохранить ее доброе имя, но в моей голове целый вихрь вопросов, на которые ты не дал мне ни единого ответа. Прошу тебя, если ты меня хоть немного любишь, объясни, что вообще происходит?
Джаред налил себе еще бренди и пустился в подробный рассказ о происшедших событиях, упустив только моменты собственной слабости на лугу и в гостинице – и один раз неприкрыто солгав. Он рассказал тете, как убедил Аманду отправиться в Сторм Хейвен, где он защитит ее куда лучше, чем старая няня, однако ни словом не упомянул о том, что угрожал девушке сделать ее своей любовницей.
К тому времени, как он закончил рассказывать о своем третьем падении с лошади, его тетя чуть не рыдала от смеха, промокая глаза тонким батистовым платочком.
– О, Джаред, наконец-то ты встретил себе ровню! Но мне кажется, что ты чересчур преувеличиваешь так называемую ненависть Аманды к тебе. Я тоже женщина, и, хотя мои романтические годы давно позади, я уверена, что девушка к тебе неравнодушна. Ты прекрасный молодой человек, Джаред, а она – умная девушка. Теперь мне понятно, почему она тебя так очаровала. Ты сделал правильный выбор – воз можно, впервые в жизни, хотя и бросил вызов всем условностям. Но поступи ты иначе, ты бы не был сыном своей матери. Ах, какие приключения случались со мной и моей сестрой, пока… – Тут тетя Агата опомнилась и продолжила: – Нет, ты никогда не был бы счастлив ни с одной из этих вялых девиц, которых я тебе подсовывала, и мне кажется, я всегда это знала. А вот эта заставит тебя покрутиться, и я уже представляю, как весело мне будет за этим наблюдать. Это добавит немного пикантности моему существованию.
Она встала, подошла к Джареду и поцеловала его в лоб:
– Ах, дорогой мой, этот брак – твой главный успех в жизни! А теперь я пойду и помогу нашей невесте с туалетом, потому что уже становится поздно. С твоей легкой руки мне очень захотелось познакомиться с ней поближе. Женщина, сумевшая привести тебя в такое волнение, – это бесценная жемчужина. – Уже направившись к двери, леди Чезвик снова расхохоталась в полный голос: – Угрожать тебе ножом! Ах, как жаль, что я этого не видела!
После ухода тети Джаред еще долго просидел в этой громадной мрачной комнате, разглядывая уродливую темную мебель, которую знал и ненавидел с раннего детства. Почему он ничего здесь не изменил? После смерти отца прошло десять лет, но память о нем так и не изгладилась из этой комнаты.
После похорон отца Джаред уехал из Сторм Хейвена в Лондон сразу же, как только смог, и не возвращался почти пять лет. Он вел жизнь такую веселую и невоздержанную, что об этом много говорили в столице, а визиты сюда наносил только по мере необходимости, и даже в этом случае не задерживался в поместье дольше нескольких дней. Возможно, он ничего не изменил в доме, потому что считал его своего рода наказанием, живым напоминанием о своем темном наследии. Но пожалуй, пришло время заняться своим обширным имением. Кстати, адвокат говорил ему об этом достаточно часто.
Он даст Аманде полную волю, пусть украшает дом, как пожелает. Может быть, она сумеет вдохнуть жизнь в эти безрадостные комнаты? Он задал бы этот вопрос своей тете, она бы, наверняка, сказала ему, что несколько юных Делани, бегающих по коридорам, обязательно рассеют мрачную атмосферу.
Стук в дверь прервал его размышления. В комнату вошел слуга и сообщил, что лакей его светлости прибыл. Кинув последний взгляд на голую стену над камином, Джаред повернулся и, тяжело ступая, вышел из столовой.
После ванны и легкой закуски, принесенной Хиггинс, Аманда почувствовала себя бодрее. Она отдыхала между шелковыми простынями на огромной кровати с пологом в очень красивой комнате, скромно одетая в старомодную ночную рубашку леди Чезвик. Перед тем как уйти, Хиггинс задернула полог над кроватью, и Аманда чувствовала, как отдыхает ее измученное тело на удобном матраце.
Тело её казалось невесомым, она сонно парила между бодрствованием и сладким сном, успокоившись в уверенности, что «тетя Агата», как называла девушка про себя леди Чезвик, защитит ее от Джареда.
30 
