ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  104  

За окном все еще темень. До рассвета ждать долго. Рассвет вообще в это время наступает после начала рабочего дня. Только мне сегодня не хочется на работу. Паршивая у меня работа. Не приносит ни удовольствия, ни счастья.

Аккуратный и осторожный стук в дверь.

Помощник заглядывает в спальню, ищет меня взглядом. Потом шепчет: «Врач пришел!»

Я включаю торшер в углу комнаты. Мягкий свет достигает кровати, но на другую половину спальни его уже не хватает. Мой взгляд сразу отмечает, что электричество этой ночью в сети не дешевое. Обычное. Лампочка не дрожит. Иначе было бы ужасно стыдно и противно.

Я сижу на кровати в теплом халате. Ноги ступнями прямо на паркете.

– Вас что-то беспокоит? – спрашивает доктор, потирая сонные глаза.

– Меня беспокоит многое. Например, почему у меня не было медосмотра уже недели две? Я что, совершенно здоров?

– Извините, я сам был простужен.

– Ладно, давай работай!

Он достает из кожаного медицинского саквояжика, сделанного под старину, стетоскоп.

Я распахиваю халат. Металлическое, круглое ухо стетоскопа холодит грудь. Вот оно опустилось прямо на линию шрама, вот перелетело левее.

– Вы себя неважно чувствовали? – спрашивает доктор.

– Можно и так сказать. А можно сказать: я себя чувствую удивительно херово. Мне сны снятся дурацкие.

– Нервы, – вставляет доктор. – Повернитесь спиной, пожалуйста.

Я поднимаюсь на ноги, сбрасываю халат и поворачиваюсь к нему спиной. Теперь круглое ухо ползает по спине.

– Не дышите! – просит он.

Я останавливаю дыхание и прислушиваюсь к тишине. И сразу, словно слух мой сегодня особенно обострился, слышу какие-то шорохи, тиканье, далекое шипение. Тиканье, кажется, доносится из-за стены, из спальни Майи. Шорохи выползают из-за двери, оттуда, где дежурит безымянный помощник. Шипение? Я снова прислушиваюсь.

– Вам нужен покой, – прерывает тишину доктор. – Что-то мне ваше сердце не нравится.

– Мне оно тоже не нравится. Тем более, что оно не мое.

– Да, извините, не так выразился.

– Кстати, хочешь на него посмотреть?

Доктор бросает на меня обеспокоенный взгляд. Он, вероятно, думает, что мне нужен психиатр.

– Нет, не волнуйся, я себя резать не буду! – успокаиваю я его. – У меня фотография есть.

– Фотография?

– Да, с операционного стола. Выпить хочешь?

Он опять озадачен. Мысли мечутся в его голове.

– Мне бы чего-нибудь успокоительного.

– Эй! – кричу я, и тут же в дверном проеме возникает голова помощника. – Два бокала и бутылочку «Хэннесси». В ванную!

Тут же поворачиваю голову к доктору, и мне становится его жалко. Он рукой держится за сердце.

– У тебя свое? – спрашиваю я. – Или тоже пересаженное?

– Кому я нужен, чтобы мне пересаживали…

– Пойдем! – командую я.

В ванной вполне уютно.

Тут же и помощник с подносом. Опускает поднос на широкий подоконник. Открывает коньяк, наливает в бокалы.

– Подойди сюда, – зову я доктора. Взглядом указываю на его бокал. А сам тут же оборачиваюсь к окну и любуюсь Андреевской церковью.

Он пьет медленно и нервно. Не сводит с меня глаз.

– Ах да! Фотография! – вспоминаю я и приношу цветной снимок. – Вот оно, мое нервное!

Доктор ставит бокал на подоконник, берет снимок в руки. Смотрит на него молча. Так же молча пятится под ближайшую галогенку, чтобы свет падал на фотографию, и там опускается на корточки.

– Не может быть! – выдыхает он.

– Чего не может быть?

Он продолжает рассматривать снимок. На его лице – озадаченность, сквозь которую проступает страх.

– Ну говори, что молчишь!

Доктор возвращается к подоконнику. Сам себе наливает полный бокал коньяка. Залпом выпивает половину. Только после этого его взгляд осторожно, как туча на солнце, «заползает» на мое лицо. Он не хочет смотреть мне в глаза. Его взгляд приклеился то ли к моему носу, то ли к подбородку.

– Так что там?

– Может, мне кажется, – его голос дрожит, – но это сердце не выглядит здоровым. Это, наверно, ваше сердце, перед тем, как его заменили. Вам вживляли «сердечную батарейку»?

– Какую батарейку? «Дюраселл»?

– Да нет, в сердце электронный стимулятор.

– Нет, ничего мне не вживляли! А чем тебе сердце не нравится?

– Там рубец, на сердце. От операции. Такие остаются после того, как в сердце вживляется стимулятор.

  104