ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Охота на пиранью

Винегрет. Але ні, тут як і в інших, стільки намішано цього "сцикливого нацизму ©" - рашизму у вигляді майонезу,... >>>>>

Долгий путь к счастью

Очень интересно >>>>>

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>




  93  

К двенадцати, отменив все прочие встречи, я собрал на Банковой силовиков и потребовал срочного наведения порядка.

– Полную мобилизацию сил! Всех неустойчивых – под контроль. Мэру Киева… – я оглянулся, обвел взглядом знакомые лица, но мэра не увидел. – А где он? – я остановил взгляд на Коле Львовиче: – Найдешь и передашь ему: с завтрашнего утра закрыть для транспорта центр и район Российского посольства, организовать рождественские народные гулянья, выступления коллективов самодеятельности и всякую подобную муру! Все пивные и водочные заводы взять в спонсоры празднеств. Чтобы до старого Нового года страна не просыхала! Поняли? Не просыхала, но вела себя достойно! И чтоб ни одного ЧП, ни одного резонансного преступления! Ясно? Генерал Филин, весь цвет уголовного мира – на Канарские острова за их же счет! Понял?

Генерал Филин слушал и кивал головой. Остальные «кивали» глазами.

Когда заседание окончилось, я подозвал Колю Львовича и тихонько спросил его:

– Как ты думаешь, этот фокус с канонизацией Ленина был задуман для нас?

– Для всех, – прошептал он. – Но для нас он опаснее, чем для других!

– Послушай! Я даю тебе карт-бланш. Собирай экстренный комитет по противодействию провокациям. Работать будешь тихо и неофициально. Никакого освещения в прессе. Если что – сразу ко мне. Я поговорю со Светловым. Он вам будет помогать!

– Светлова не надо, – взмолился Коля Львович.

– Почему?

– За ним столько разных сил следит! Он и русских, и нерусских на наш комитет выведет!

– Да?! Ладно. Тогда работай сам! Завтра с утра жду тебя с планом действий!

Стоило мне остаться одному, как невидимая тяжесть легла на плечи, и я рухнул на диван майора Мельниченко. Я был раздавлен сомнениями и растерянностью. Мне казалось, спокойствие навсегда уходит из моей и так беспокойной жизни.

На улице шел снег. Сыпался крупными хлопьями. На улице стояла безрадостная зима, но только я один замечал ее безрадостность. Все остальные, казалось, были вполне удовлетворены ею.

– Вам бы отдохнуть, – над самым ухом прошелестел шепот помощника.

Я испуганно открыл глаза. Ругаться, кричать на него не было ни сил, ни желания.

– Вызови машину. Поедем на Десятинную.

– Будет сделано. Тут вам конверт от генерала Светлова.

Я взял конвертик, вытащил из него записку в четверть стандартного листа.

«Господин президент. Плохие новости лучше передавать через посыльных. Вашего специалиста по стрессу нашли повешенным в лесу под Луцком. Если бы не связанные за спиной руки, можно было бы подумать, что это самоубийство.

Рад Вам служить».

«Вот так, – скорбно подумал я. – Теперь я никогда не узнаю, какая связь между огородом под Тернополем, моим стрессом и трансгенной картошкой!»

109

Киев. Декабрь 1986 года.

Уже вторую неделю идет снег. Все завалено белым мягким ковром. Утром, еще в темноте, скрипят широкие лопаты дворников. В снегу прорезаются тропинки и дорожки. Мой балкон завален снегом по самые перила. Это, впрочем, неважно. Дверь на балкон утеплена ватой и заклеена, так что попасть я туда смогу только весной, где-то в марте-апреле.

Мать ушла на работу. Там у нее какие-то неприятности, но мне она ничего не рассказывает. Что-то обваливается в этой стране. Слишком она велика. Только краешком уха я услышал один материн телефонный разговор, из которого было понятно, что два вагона с какими-то деталями из Казани не доехали до Киева. Эти вагоны ищут уже несколько дней, из-за них простаивает какая-то производственная линия. Понятно, что бардак. Но тут я ничем помочь не могу. Все, что зависело от меня, я сделал. То есть позволил меня поступить в институт. Теперь ко мне никаких претензий. Теперь я правильный советский студент. В меру разгильдяй, в меру будущий молодой специалист.

Но сегодня я буду разгильдяем. Сегодня мы с Давидом Исааковичем и отцом Василием идем на Труханов поплавать в полынье. Кстати, на моих одногруппников, точнее – одногруппниц, факт моего моржевания произвел огромное впечатление. В нашей группе девять девчонок и трое ребят. Оба мои сокурсника поступили по направлениям из колхозов. Им надо было сдать экзамены на «тройки», чтобы поступить. Мне тоже. Зато девушки старались, корпели над учебниками. Они и теперь стараются. Что-то конспектируют, зубрят. У нас троих упрощенный подход к занятиям. Мы готовимся только к сессиям. И походы на производство мне лично нравятся. Нравятся и станки-экстракторы, с помощью которых готовятся всякие пищевые полуконцентраты и продукты питания. Нравится основательность нашей легкой промышленности. Только когда сталкиваешься с составными частями этой промышленности, тогда и понимаешь, насколько важно накормить народ. Ведь если не накормить, во-первых, он опьянеет без закуски и натворит такого, что вовек не исправишь. Во-вторых, вряд ли голодный человек вообще пойдет работать. Так что, сознательно или подсознательно, но я подошел к истокам трудовой деятельности нашего народа. И истоки эти меня впечатлили.

  93