3 
Хаш Первая выросла в Старом Свете, где ее отец ухаживал за яблоневым садом какого-то английского джентльмена. Хаш знала, как сажать сад, как прививать яблони, как привлечь пчел, чтобы они каждую весну опыляли деревья, как хранить яблоки зимой, чтобы они не портились долгие месяцы. Она понимала, что яблони нуждаются в теплой земле, хорошей воде и ясной погоде, и яблони понимали ее. Как и они, Хаш Первая мечтая о плодородной земле, которая окажется по карману нищей вдове, какой она была. Такая земля нашлась в долине — в райском краю среди диких гор, в округе Чочино, штат Джорджия.
Хаш первой нашла дорогу в просторную долину у подножия гор Чочино, Большая Челюсть и Аталук. Окрестные жители гор называли это место просто Долиной. Она располагалась так глубоко в складках гор, что туда можно было попасть только пешком, и так далеко от цивилизации, что только человек в крайней нужде мог попытаться это сделать. От Далиримпла, главного города округа Чочино (обитатели которого довольно бесстыдно радовались, что война обошла их стороной), Долину отделяли десять миль. Двадцать миль пролегли между нею и Чаттанугой, штат Теннесси. На сотню миль южнее возрождалась к жизни сожженная северянами Атланта. А до шотландских равнин, где выросла Хаш, были многие тысячи миль.
С большим трудом Долину можно было отыскать на карте.
Жители округа Чочино избегали появляться в Долине, наделяя ее мистическими свойствами и справедливо называя это место Долиной Мертвых. Там, на берегу горной реки, были похоронены солдаты армий северян и южан, всего около пятидесяти. Они перебили друг друга в жестокой схватке всего за год до того, как в долину приехала Хаш. Занятые исключительно своими делами жители гор из округа Чочино похоронили их там же, где они упали, в неглубоких могилах. Самый образованный человек Далиримпла, его основатель Арно Далиримпл — одновременно владелец бара, игрок, пастырь местной церкви и ведущий колонки в местной газете — написал об этом в «Далиримпл уикли курьер»: «Славная дикая Долина населена привидениями так же плотно, как и личный ад мистера Авраама Линкольна».
Но Хаш, едва взглянув на Долину, увидела перед собой яблочный рай. Склоны гор защищали это место от сильных ветров и укрывали от свирепого южного солнца. Весной к реке с них стекали ручьи, и воды было в избытке. И, что важнее всего, на невысоких холмах росли яблони-дички, словно оазисы среди гранитных скал. Эти дикие деревца цеплялись за землю среди зарослей лавровых кустов и камней и цвели пышным цветом. Деревья умели распознать необходимое для них место, и они знали, что в Долине должны расти яблони.
— Яблони ничего не имеют против костей, а мертвые не станут возражать против яблонь, — сказала Хаш. Она заплатила пятьдесят долларов за двести акров земли в долине, разбила лагерь и посадила семена, собранные в дороге.
Яблони очень похожи на людей. Вы не найдете двух одинаковых семечек. Посадите сотню семечек — и вы получите сотню уникальных яблонь. Среди них будут и хорошие, и плохие, но большинство получатся совершенно заурядными, как бывает с детьми. Хаш знала, что только время и судьба помогут ей разобраться в странном смешении сортов, которые она посадила — «ван-дермееры» из Пенсильвании, «желтые кольриджа» из Мэриленда, «красные духи» из Каролины и многие другие. В то время в восточной части страны существовало больше сотни сортов яблок. На каждой ферме рос небольшой фруктовый сад, и каждый округ славился собственным сортом яблок. Фермеры ждали, что принесут им весной пчелы на своих мохнатых лапках. Они изучали каждый отросток, надеясь увидеть чудо.
Может быть, из этого деревца что-нибудь получится? Может быть, именно эта яблоня станет королевой среди остальных?..
Хаш наблюдала за своими деревьями десять лет, а потом еще двадцать. К тому времени, как ее дети выросли и разъехались, она пристроила еще одну комнату к своей щелястой лачуге, завела кур, коров и свиней, выстроила амбар и купила еще двух мулов. Ее сыновья прорубили просеку до Далиримпла и назвали ее Садовой дорогой Макгилленов. Хаш вполне сносно зарабатывала на жизнь, осенью продавая яблоки жителям городка. Но у нее так и не появилась «особенная» яблоня. Каждую весну она наблюдала, как трудолюбивые пчелы переносят пыльцу с диких горных яблонь на ее деревья. Дочь, переехавшая жить в Атланту, написала подруге: «Мама до сих пор верит, что господь на небесах благосклонно отнесется к соединению ее деревьев с его».
3 
