Особенно,... 
75 
Но недостаточно долгий, чтобы достать до Анны. Он предал ее. О, почему вспоминается это? Воспоминание приходит остро, открывает рану, а он слишком устал, чтобы справиться с болью. Слишком трудно, подумал он. Слишком ужасно думать о Винсе и об Анне.
Слова извивались, как змеи. Он старался не обращать на них внимания. Слишком устал, настаивал он, слишком устал. Но змеи становились все длиннее и толще, и он не мог ни перешагнуть через них, ни пройти мимо. Итан был лицом к лицу с ними. Винс и Анна. В посмели, сплетенные обнаженные тела, лица близко друг к другу, прикосновения к коже. Он проникает в нее. Нет! Итан вскрикивает про себя.
«О, Боже, – думает он и сердится. – Боже милостивый, я ревновал. И поэтому я вынудил ее уйти».
«Сам я ее не хотел, – думал он. – Не таким образом. Я никогда об этом не помышлял. Но я хотел, чтобы Анна была юной и невинной и оставалась такой вечно.
Я хотел, чтобы она сосредоточилась на мне для дружбы, веселья и любви. Ей бы не требовались другие мужчины, по крайней мере, на какие-то несколько лет; Анна была такая юная, а я мог бы дать ей все, что она пожелала бы. Вот чего я хотел: чтобы она смотрела на меня, как на своего бога.
Он тяжело вздохнул. Ну вот опять: думает о себе, как о боге. И в наказание он потерял Анну.
«Однако, девочка страдала больше всех, – подумал он. – Хотелось бы знать, простила ли она меня. Поняла ли, что мое поведение было обусловлено моей собственной слабостью; сама Анна здесь ни при чем. Она всегда была милой, доверчивой и доброй. Пожалуйста, прости меня, Анна. Я не понял, что происходило. Клянусь тебе, я не понял. Пожалуйста, прости меня, Анна. В последний раз я могу попросить тебя об этом. Найди покой, Анна, дорогая. И радость. И любовь».
Голоса его родных становились все слабее, как будто они отдалялись от него. Нет, догадался Итан, это он удаляется от них, оставляя их позади. И вдруг наступила абсолютная тишина. «Не так уж и плохо, – подумал Итан. – Никакой боли или борьбы, просто такое тихое затухание. Словно засыпаешь на солнышке. Согретый, довольный, растворяющийся в земле. Мне нравится; здесь хорошо. Я достиг больших высот, но здесь лучше: успокоиться, погружаться в землю все глубже и глубже. Да. Так глубоко. Так хорошо. Слиться с землею».
Когда на следующее утро Анна читала газету, за своим письменным столом, с фотографии в газете на нее посмотрел Итан.
– Итан Четем, один из крупнейших строителей века, умер вчера в своем доме в Тамараке, штат Колорадо. Ему был девяносто один год.
Анна просмотрела статью до конца.
– Отпевание состоится в часовне Лейк Фореста, Иллинойс, в среду.
Какое-то время женщина тихо сидела. Руки у нее дрожали. Но голос был твердым, когда она сняла телефонную трубку и попросила секретаршу заказать билет на самолет до Чикаго и обратно на рейс во вторник вечером.
ГЛАВА 8
Гейл встала и прошла мимо Лео и их сына Неда к боковому приделу. Она обогнула стоявших здесь людей, и когда добралась до Анны, ее руки уже были протянуты.
– Ты Анна, правда? Я чувствую, что ты Анна. Разве может сестра не узнать...?
Их руки встретились и соединились.
– Привет, Гейл, – тихо сказала Анна. Слегка вскрикнув, Гейл обняла Анну.
– Я так рада, – сказала она, ее слова прозвучали приглушенно. – Ты себе не представляешь, как я рада...
Через плечо своей сестры Анна смотрела на толпу в часовне. Это было похоже на картину: ряд за рядом удивленные лица поворачивались к боковой стене, где на несколько секунд их внимание сосредоточивалось на обнимающихся женщинах. Ни единого звука или движения воздуха не нарушало эту застывшую тишину.
– Друзья, мы здесь собрались ради Итана, – сказал священник с мягким упреком, и помещение снова зашелестело, так как толпа неохотно повернулась к нему. – Теперь, когда об Итане сказали те, кому он был дорог, я хочу поговорить о моей дружбе с Итаном, насчитывающей тридцать лет. А потом мы пройдем отсюда к тому месту, где положим его для вечного успокоения рядом с его любимой Алисой.
Чарльз не повернулся к священнику вслед за остальными. Он все еще смотрел в сторону боковой стены и его глаза в долгом взгляде встретились с глазами Анны. И как и Винс, первым отвел глаза. Ее руки на плечах Гейл дрожали, она дрожала всем телом. «Не сейчас, не сейчас. Я знаю, это произойдет: мы будем сидеть рядом и разговаривать, и выяснять, какие узы еще связывают нас, но не сейчас. Я еще не могу выдержать это».
75 
