140 
— Не думай, — продолжал он, обращаясь к Стефании, — что это было поспешное решение. Я получил доказательства, что она продавала информацию «Раймер косметикс» по тарифу в четверть миллиона фунтов.
— Просто смешно, — тут же заявила Стефания. — Габи никогда не предавала тебя. А деньги ей не нужны.
— Ага, не нужны. Она вся обросла долгами. Портному должна, обувщику должна, в салонах красоты должна, в гимнастическом зале должна! Кроме того, на прошлой неделе я узнал, что она подписывала какие-то векселя в Монте Карло.
— Каждый что-то кому-то должен, — сказала Александра. — Возьми хоть себя самого.
— У меня нет долгов.
— Значит, ты исключение из правил, — тут же парировала она.
— Какие у тебя доказательства? — спросила Стефания, прерывая перебранку, не имеющую отношения к делу.
— Мне об этом сообщил тот самый человек, который купил информацию. В результате две недели назад «Раймер» выпустил новую партию косметики, опередив нас на целый месяц. Состав косметики идентичен нашему. Цвета и упаковки одинаковые. Не похожие, а точно такие же! И все своровано! Ты хоть понимаешь, чего нам будет стоить создать новую партию? Ты представляешь себе, во что обойдется месячное отставание от «Раймера», «Ревлона» и других?!
— Так этот человек рассказал тебе, что Габи заработала на продаже…
— Свыше миллиона фунтов! Четыре раза к ней обращались, и четыре раза Габриэль делала для них «небольшую работенку»! Если бы я раньше знал, что она так легко продается, я сам перекупил бы ее. К тому же подешевле…
— Ты негодяй, Брукс! — выпалила Александра. Стефания молчала, пока официант подавал кофе. Подхватив кружочек лимона с блюдца, она опустила его в свою чашку.
— Если бы я была на твоем месте, — сказала она Бруксу, когда официант ушел, — я бы присмотрелась к своим подчиненным. Я уверена, что, свалив все на Габи, твой словоохотливый доброжелатель тем самым спас от провала настоящего информатора-предателя.
— Господи, что ты говоришь?! Не надо запутанных шпионских историй! Тут все банально, как арбуз! Весь последний месяц на лице Габи было выражение большой вины. Она сразу опускала глаза, как только я к ней подходил. Она секретничала со своими письмами и телефонными звонками. Все было до ужаса примитивно и выдавало ее с головой. Если бы ты была на моем месте, потерпела убытки и узнала, кто всему виной… Я ведь люблю Габи и сейчас…
— Трахаться ты с ней любишь, вот и все, — презрительно скривив губы, произнесла Александра. — А вот моя старомодная мамочка всегда говорила, что любовь вначале предполагает взаимное доверие, а потом постель.
— Я люблю Габи, — уже не так твердо повторил Брукс. — Но ведь нам всем известно, какой она ребенок. А детей легко соблазнить…
— Но, насколько я знаю, тебе именно этого и хотелось? — спросила Стефания. — Чтобы она была маленькой девочкой, ребенком? Брукс изумленно посмотрел ей в глаза.
— Я никогда не требовал от нее этого, — возразил он. Но Стефания поняла, что он тоже сейчас вспомнил тот вечер, когда Габи просила не «всыпать» ей дома.
— Она хочет доставить тебе радость, — сказала Стефания. — В этом смысл ее жизни. По крайней мере, сейчас.
— Хорошее веселье, когда тебе сообщают о диких долгах! Стефания пожала плечами:
— А ты хотел, чтобы она каждый раз спрашивала у тебя разрешения потратить фунт?
— При чем здесь разрешение? Но я же должен быть в курсе того, что она делает, чем занимается. В конце концов…
— В конце концов, я поняла тебя, — перебила его Стефания. — Ты сидишь перед нами злой и раздраженный, потому что до сих пор еще не уверен в вине Габи, а между тем уже выгнал ее.
— Мне сказали… — Он запнулся. — Может быть, мне стоит поговорить с ней?
— Но это же ниже твоего достоинства, — опять едко проговорила Александра, — разговаривать с подлым предателем, который причинил тебе такие убытки!
— Она не предатель, — холодно возразил он. — Возможно, она просто попала в беду. А если я поторопился, то…
— Поторопился? Какая малость! Ты так поторопился, что она едва не икает от страха! И заметь: все это время ты не обмолвился с ней ни словом. Что же будет с бедняжкой, если ты вдруг заговоришь? Как насчет того, чтобы вначале отыскать действительного виновника, чтобы потом можно было уже без колебаний встать перед ней на колени и извиниться? Пока ей лучше пожить у Сабрины. Безопаснее.
— Сабрина, — вдруг раздался за спиной Стефании знакомый голос.
140 
