Но... читается легко и любовь-морковь
57 
Ферди любил ее. Он так ее любил! Почему она причинила ему такую нестерпимую боль?
А этот человек — эта неблагодарная тварь — касался ее, целовал, видел ее нежное тело. Его руки щупали ее, изучали, использовали, в то время как он, Ферди, только боготворил ее, не желая ничего, кроме счастья для своей любимой. Ласкать ее тело, ее грудь своими маленькими пальцами, раздвинуть пошире ее ноги и утонуть в ней, чувствуя, как она его обнимает и втягивает в себя все глубже, глубже и глубже.
Нет! Только не Каролина. Каролину он будет боготворить издалека. Дульцинея. Чистая, целомудренная и далекая. Вот как он будет любить Каролину. Его любовь к ней не имеет ничего общего с тисканьем и хрюканьем двух сцепившихся животных. Он никогда не будет трогать Каролину подобным образом, даже если она попросит его об этом. Каролина заслуживала лучшей любви, святой любви.
Чистая, целомудренная и далекая.
Морган Блейкли не любил Каролину. Не любил ее по-настоящему. Не лелеял в своих мечтах, не обожал издалека, желая только защищать, холить и нежить. Он опозорил и унизил Каролину, а потом оболгал, пытаясь свалить на нее вину за собственную похотливость. И он будет унижать ее и дальше, используя для осуществления какой-то черной мести, не заботясь о том, что его планы могут погубить Каролину.
Но он заплатит за это. Бог свидетель, он за это заплатит. Ферди Хезвит об этом позаботится. Морган должен быть наказан, а Каролина защищена. Он сведет баланс.
ГЛАВА 11
Судьба выбирает нам родственников, мы выбираем себе друзей.
Часы на каминной полке пробили девять. Морган знал, что еще немного — и он будет пьян в стельку. Он, начал пить перед ужином, надеясь, что хороший старый бренди притупит чувства, прогонит воспоминания, успокоит совесть.
Ничуть не бывало.
Он должен сосредоточиться на цели — на цели, которая оправдает избранные им средства. Он должен распрощаться с сентиментальностью, с жалостью, даже с любовью. Черт побери, Джереми был мертв, и его смерть должна быть отомщена. Месть сладка. Общественное презрение, денежный крах и, может быть, — в том случае, если дядя Джеймс не солгал, — суд и наказание.
Меньше всего на свете ему хотелось испытывать какие-то чувства к орудию его мести — к Каролине Манди. Девчонка-сирота из приюта с подходящим именем и копной светлых волос. Бывшая служанка в сумасшедшем доме со смеющимися зелеными глазами, с характером, темпераментом и честностью настоящей аристократки.
И с нежным, хрупким телом, с губами, созданными для поцелуев, с внутренним огнем, способным прожечь человека насквозь.
Боже, как он мог бы любить ее!
Морган отхлебнул бренди, затем поставил бокал на стол. Возможно, настала пора изменить свои планы. Еще не поздно разработать какой-нибудь другой способ мести. Он обязательно отыщется, если проявить достаточно выдержки и терпения. Признание дяди Джеймса на смертном одре предоставило ему соблазнительную возможность разрубить гордиев узел, но не дало окончательного ответа на многочисленные вопросы.
Он мог расплатиться с Каролиной, отправить ее вместе с причудливой свитой в какой-нибудь коттедж с тростниковой крышей на другом конце Суссекса и придумать другой способ заставить Уилбертонов расплатиться за все сполна. Опустив руку в карман, он достал подвеску, которую дядя Джеймс дал ему в ту последнюю ночь, и поднес ее к свече, глядя на тусклый блеск золота.
Его челюсти сжались. План был хорош. Ричард Уилбертон разрушил его семью, и будет только справедливо, если он, Морган Блейкли, разрушит семью Уилбертонов. Пускай отец Ричарда испытает невыносимые страдания. Пускай сам Ричард лишится всего, чем дорожит в этой жизни.
Все другие способы мести казались жалкими и неэффективными по сравнению с тем, который он намеревался осуществить с помощью Каролины Манди. С помощью Каролины и этой подвески.
— Могу я составить тебе компанию, сын мой?
Морган положил подвеску обратно в карман.
— Конечно, отец. Это твой дом, как ты помнишь.
— Пока я жив, — уточнил герцог, опускаясь на подлокотник кресла, в котором сидел Морган. — Когда меня не будет, этот дом, как и все мои дома, все мои земли, достанутся тебе. Даже Хиллкрест, который предназначался для Джереми. Ты будешь владеть всем этим, что, я полагаю, заставляет тебя испытывать чувство гордости.
— Не совсем так, отец, — ответил Морган, поднявшись, чтобы снова наполнить свой бокал. — Мне вполне хватило бы одного Клейхилла. Титул герцога кажется мне каким-то излишеством, поскольку у меня и так много всякого добра. В данный момент я намереваюсь напиться до бесчувствия. Не хочешь ли присоединиться ко мне? Но нет. Прости меня. Я забыл. Ты больше не принимаешь участия в подобных забавах, не так ли?
57 
