28 
Как всегда, при мысли о бывшем любовнике Розлин у него портилось настроение, хотя слово «бывший» он мысленно произносил с определенным удовлетворением.
Розлин, не ожидавшая, что в разговоре всплывет имя Кевина, опешила и воинственно прошипела:
— А вот это уже не твое дело!
— Он же такой заурядный, — продолжал поддразнивать ее Стюарт.
— А ты считаешь, что сделать мне предложение нормальный человек не может?
— Это слишком тяжело, — сказал Стюарт.
Конечно, ведь только чувство вины и консервативные понятиями о чести заставили его самого решиться на этот брак, с горечью подумала Розлин.
— Некоторые мужчины не созданы для семейной жизни, — заметила она.
— И ты думаешь, что я из их числа? — вскинулся Стюарт.
Он подошел к ней и присел на подлокотник кресла. Когда-то Розлин даже не заметила бы этого, но сейчас от его близости ее пульс сбился с ритма, а в горле пересохло.
— Может быть. Если ты когда-нибудь все-таки женишься, то, вне всякого сомнения, на женщине эффектнее и в то же время уступчивее меня.
— Что-то я такую пока что не встречал, — сухо заметил Стюарт.
— Я не говорю, что ты слишком эгоистичен и безответственен, чтобы быть хорошим мужем. Но, что касается нас, то это будет чисто деловое соглашение.
— И никаких поцелуев?
— Никаких, — подтвердила Розлин, стараясь не выдать, какую бурю чувств вызвал в ней этот лукавый вопрос. Хватит сваливать все на свои гормоны, сказала себе она. Пора уже попрактиковаться в выдержке и забыть о том, как здорово Стюарт умеет целоваться.
— Когда я сталкиваюсь с каким-то правилом, мне так и хочется его нарушить, — произнес он.
Розлин поморщилась. Поздновато она вспомнила, что мальчишкой Стюарт никогда не мог удержаться, чтобы не пройти по газону именно в том месте, где висела табличка «Запрещено».
Он положил руку на спинку кресла, и несколько волосков Розлин зацепились за тяжелый металлический браслет его часов. Она вскрикнула и запрокинула голову, а Стюарт мгновенно опустился на колени рядом с ней.
— Не двигайся! — резко приказал он и осторожно высвободил застрявшие волосы, слегка касаясь пальцами ее щеки. — Ну что, теперь порядок?
— Угу, — промычала она.
Теперь Стюарт мог выпрямиться и встать, но, к ее смятению, он этого не сделал. Его тело по-прежнему нависало над ней. Одной рукой он опирался на спинку кресла, а другая находилась в миллиметре от ее лица.
Розлин невольно вдохнула запах его теплого тела, и у нее затрепетали ноздри, а в животе как будто запорхали бабочки. Близость этого мужчины пьянила ее. Он легонько потерся носом о ее нос, и она почувствовала, как свежая щетина на его подбородке слегка царапает ей щеку, а дыхание согревает кожу.
— Это ведь не поцелуи, правда? — мягко спросил он.
— В строгом смысле слова — нет, — прошептала Розлин.
Стюарт, прикрыв глаза, легко, едва касаясь, обвел пальцами контуры ее лица, и ей вдруг страстно захотелось прижаться губами к его векам. Сама она все еще держалась одной рукой за голову. Когда с ее губ сорвался непроизвольный стон, Стюарт взял ее за руку.
— Это не честно! — слабо запротестовала она, когда он поднес ее руку к своему лицу.
— Что именно?
— Делать то, что делаешь ты.
— А я всегда говорил, что ты не так глупа, как кажешься, — проговорил Стюарт севшим голосом.
— Думаешь, что если ты затащишь меня в постель, то я соглашусь со всем, что ты скажешь? — Едва произнеся эти слова, Розлин поняла, что выдала себя. Оставалось только надеяться, что Стюарт не почувствует этого. Но вся беда в том, что он слишком проницателен. — Я не собираюсь выходить за тебя замуж, и когда-нибудь ты меня за это еще поблагодаришь! Не делай этого! — простонала она, зажмуриваясь, но в ее теле уже началась неуправляемая цепная реакция…
— Почему? — едва слышно пробормотал он.
— Потому что мне не нравится, когда мне слюнявят ухо, — отчаянно соврала Розлин. Это слово вовсе не подходило для описания того восхитительного ощущения, которое она испытывала, но было последней соломинкой, уцепившись за которую она могла устоять, потому что приятное покалывание неумолимо распространялось от ее уха по всему телу.
Розлин открыла газа, чтобы проверить, произвели ли ее слова нужный эффект, и тут же поняла, что самолюбие Стюарта от этого удара нисколько не пострадало, скорее наоборот. Самодовольная улыбка, игравшая на его губах, смутила ее, и она поспешила отвести взгляд. Но Стюарт взял ее за подбородок и мягко приподнял голову.
28 
