Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
161 
— Да, конечно. Неделю назад. А что?
— Ага. А после этого — нет?
Она с подозрением посмотрела на меня, отошла от стола и села в кресло.
— Нет, а почему вы спрашиваете?
— Ну, во–первых я хотел поговорить с вами о работе, — сказал я. — О прежней работе Джеймса.
— Вы всегда говорите «прежняя работа Джеймса», Матье, хотя занимаетесь ею уже добрых полгода. Почему?
— Неужели так долго? — сказал я. — Боже милостивый. Неудивительно, что я так устал.
На ее лице появилась самодовольная улыбка.
— Значит, вы приняли решение, — сказала она, и я кивнул:
— Я собираюсь кое–что изменить. Во–первых, вы будете рады услышать, что вопрос с Тарой Моррисон улажен. Она приступает к работе первого января, пару месяцев будет заниматься созданием своей новостной программы. Мы надеемся, что премьера состоится первого марта.
— Великолепно, — кивнула она. — Это отличное решение, — добавила она твердо, будто я отчитывался перед начальством.
— Также я принял решение по поводу прежней работы Джеймса и должен признать, что в одном вы были правы. Нет нужды проходить все ступени карьерной лестницы в индустрии, чтобы достигнуть ее верхушки. Достаточно просто понять, из чего эта лестница складывается.
— Благодарю вас, — сказала она, радостно ухмыляясь, точно я уже предложил эту должность ей. — Думаю, я смогу доказать, что я…
Я поднял руку, призывая ее помолчать.
— По этой причине я решил, что должен выбрать того, кто выказал подлинный энтузиазм, чего–то добился в этом деле и, кроме того, разбирается в телеиндустрии. Того, кто понимает, чего хочет публика, и способен ей это дать. Того, кому я полностью доверяю…
Долгое молчание.
— Да? — прошептала она.
— Новым исполнительным директором станции станет Томми Дюмарке, — сказал я.
Она поморгала и через секунду расхохоталась.
— Томми Дюмарке! — закричала она, точно это была несусветная чушь. — Да вы смеетесь надо мной. Мыльная звезда?
— Уже нет. У него рак яичка. — Кэролайн вытаращила глаза и раскрыла по–рыбьи рот, и я поспешно уточнил. — У его персонажа, я хотел сказать. Его уволили. Вы ведь знаете об этой истории с наркотиками…
— Я знаю, что он ваш племянник, — вот что я знаю! — завопила она. — Вы назначаете на руководящую работу своего племянника, известного наркомана, который спит со своей невесткой и вот уже девять лет никуда не выезжал из Лондона? Что же это за качества? Что же это за опыт?
Я изумленно вытаращился на нее:
— По–моему вы путаете…
Ей было наплевать.
— Что это, черт возьми, за навыки, Матье? Вы можете мне объяснить?
— Да, — твердо сказал я, — могу. Он увлеченный, талантливый, знающий. Он открыл новую страницу жизни. И я считаю, что он справится с этой работой. У него хватит для этого способностей.
— И вы считаете, что эта страница останется перевернутой. Ради бога, да он возможно прямо сейчас свернул из нее косяк и раскуривает!
Я хотел было возразить, но промолчал. Кэролайн покачала головой, глядя на меня, как на ненормального.
— Что ж, мне очень жаль, — наконец сказала она. — Но вам придется сказать ему, что этому не бывать.
— Я не могу этого сделать, Кэролайн.
— Значит, придется напрячься. Может, у вас с Аланом и бо́льшая часть акций, но я все еще контролирую тридцать процентов и не позволю этому человеку стать директором.
Я вздохнул:
— Кэролайн, эти акции принадлежали вашему отцу, а не вам. И они не были предназначены для того, чтобы вы получили хорошую работу.
— Но и не предназначены для того, чтобы нанимать ваших сомнительных родственничков. Вы можете позвонить Томми прямо сейчас и отказаться от этого нелепого предложения, или я сделаю это сама.
— Вы не акционер, — повторил я.
— Мой отец акционер! И поскольку он в…
— Ваш отец больше не акционер, — сказал я, не обращая внимания на ее вопли. Кэролайн смолкла немедленно.
— О чем вы говорите? — спросила она. — А кто же он? У него тридцать про…
— Ваш отец продал свои акции, — сообщил я ей. — Жаль, что вам об этом приходится говорить мне, — ему следовало сделать это самому. Он продал акции, Кэролайн. Вы их больше не контролируете.
Она покачала головой, и я увидел слезы у нее на глазах.
— Вы лжете, — сказала она, хотя понимала, что это не так.
— Боюсь, что нет. Мне очень жаль.
— И кому же он их продал?
— Мне, — ответил я. — Это очевидно. Так что, как вы понимаете, я вправе контролировать эти вопросы. Сожалею, если вас это расстроило, но я не хочу, чтобы вы уходили. Честно, Кэролайн, я этого не хочу. Со временем Томми может поменять здесь все, что сочтет нужным, но обещаю вам, честью клянусь, что пока я буду акционером этой телестанции, здесь всегда найдется работа для вас.
161 
