14 
— Наверное, я немного поторопилась...
— Наверное, этого вообще не стоило делать, моя дорогая.
— Вы не понимаете, доктор! Я должна выбраться отсюда! Чем скорее, тем лучше.
Судя по его виду, доктор не просто не понимал, а еще и не хотел ничего понимать. Он хранил на лице выражение терпеливого ожидания — ведь каждая истерика когда-то заканчивается. Гвен вздохнула и попытала счастья с другого боку.
— Вы англичанин?
— Да. Но мы с женой почти все время живем здесь, на острове. У нас своя вилла. Уговорите Родриго, чтобы он взял вас к нам в гости — когда поправитесь.
Гвен смотрела на добродушного доктора и мрачно думала о том, как сильно этот человек заблуждается. Он ведь явно считает, что ее и синеглазого разбойника связывают тесные отношения! Никогда в жизни ее не принимали за подружку гангстера...
— Ладно, давайте посмотрим вас! Так-с, царапина, вернее, ссадина. Как это случилось?
— Я на полной скорости врезалась в комод.
— Порывистая юная леди!
— Я не виновата!
— Господи, да конечно! Такие вещи всегда случаются неожиданно — потому их и называют «несчастные случаи». К счастью для вас, рядом оказался Родриго. Он хладнокровен и рассудителен, это крайне ценные качества.
— О да, хладнокровия ему не занимать.
— Альба все такие, но Родриго я люблю больше всех, из всей их семьи. Вы давно знакомы?
Родриго Альба... Почему это сочетание кажется таким знакомым? Где Гвен могла слышать его раньше?
— Недавно. Совсем недавно. Послушайте, доктор, это очень странно...
— Что такое? Двоится в глазах? Кровь из носа не шла?
— Да нет же, но...
— Я вас слушаю, слушаю... Просто проверю рефлексы... Отлично...
— Доктор!
— Да, моя дорогая?
— Где я нахожусь?!
Надо отдать ему должное: доктор Роджер и виду не подал, что удивлен вопросом пациентки. Он аккуратно сложил стетоскоп и убрал в карман маленький молоточек, только после этого заговорил снова, мягким и успокаивающим тоном:
— Неспособность ориентироваться в пространстве — обычное дело, при такого рода травмах. Постарайтесь вспомнить, что предшествовало несчастному случаю?
— Много чего предшествовало!
— А этому многому?
— Господи, да ничего особенного с моей памятью не сделалось! Я просто действительно не знаю, где нахожусь в данный момент!
— Вы находитесь там же, где находились и до несчастного случая, я полагаю. Видите ли, волнения медового месяца...
— КАКОГО МЕСЯЦА?
— Э-э-э... медового. Не волнуйтесь, голубушка, вы все вспомните...
— Я никогда не вспомню волнения медового — о Господи! — месяца, потому, что у меня не было никакого медового месяца! Это не медовый месяц, это... это... это ночной кошмар!!!
— Ну, бывает, что к этому событию и так относятся... Во всяком случае, вы уже начинаете потихоньку адаптироваться. Ничего, все утрясется, поверьте мне, я в браке уже тридцать лет, а начиналось все с битья тарелок и ухода обратно к маме. Не моего, разумеется, супругиного. Ха-ха!
— Ха-ха, это точно.
Доктор просиял и потрепал Гвен по колену.
— Дорогая моя! Я знаю, как Родриго ценит и бережет свою независимость, вы, ему под стать. Ваши отношения меня ни в коем случае не касаются...
— Доктор, у меня НЕТ отношений с Родриго Альба...
— Гвен, Гвен, девочка моя!
Гвен уставилась на дверь в немом изумлении. Это был голос мамы.
Видимо, удар по голове оказался слишком силен. Слуховые галлюцинации, не иначе.
— Доктор?
— Да, дорогая?
— Вы сейчас что-нибудь слышали?
Добрый доктор не успел ответить. Дверь распахнулась — почему-то не слетев при этом с петель — и в комнату ворвалась супруга старшего судьи Королевского суда Ее Величества Королевы Елизаветы, леди Аннабел Ричвуд. Чертовски правдоподобная галлюцинация.
— Мое дорогое дитя!
Дорогое дитя с трудом подавило в себе желание забраться под одеяло, и ущипнуть себя побольнее. Еще могла бы помочь святая вода, но в доме грабителя и разбойника ее вряд ли можно достать... Где же она слышала имя Родриго Альба?
— Мама... как ты узнала, что я здесь?
— Что значит, как? Разумеется, от Родриго! Прекрасный человек! Ты нехорошая девочка! Почему ты ничего не рассказала мамочке о том, что вы с Родриго... э-э-э... друзья?
Аннабел Ричвуд издала кокетливый смешок, от которого Гвен поежилась.
— Впрочем, я не сержусь. Я счастлива за тебя, моя дорогая! Наконец-то Господь услышал молитвы несчастной матери...
14 
