ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  29  

Мясистая ладонь Тони обхватила ее лодыжку, согрела и помассировала стопу. Энджи моргнула, прогоняя жгучие слезы. Невыносимо! Любое прикосновение ввергает в аго­нию. Забиться бы в самый дальний угол да свернуться в клубок стыда, ярости и страха… Энджи попыталась улыб­нуться: он ведь помочь хочет, он ее любит. Но он тоже спо­собен на предательство!

Энджи отдернула ногу. Нет, только мама сумеет ей по­мочь. Бежать! Сию же минуту бежать от Тони, найти Ната­ли, нырнуть в ее объятия, выслушать ее советы и сделать все так, как она скажет. Внезапный перелом в чувствах и подстегнул ее волю, дав силы подняться с дивана.

– Поеду к маме! – бросила Энджи.

– Довольно жалеть себя и обрастать грязью, Энджи, – твердо заявила Натали Голдфарб, наклоняясь к дочери через стол. – Если спишь в собачьей конуре – забудь про самоуважение. – Она погладила Энджи по голове и вздох­нула: – Я люблю тебя, солнышко, и понимаю, как тебе больно. Но не нужно обманывать саму себя. В глубине души ты всегда знала, что за негодяй твой Рэйд. Конечно, ты сейчас в шоке. Только не говори, что так уж сильно удивлена.

Мать с дочерью устроились за миниатюрным столиком на крошечной кухоньке в малюсенькой квартирке-студии, половину которой Натали сдавала. На дом это жилище походило меньше всего; скорее оно смахивало на небольшой склад, забитый коробками, книгами и кипами бумаг. Один стул взгромоздился на другой, скрученные в рулоны ков­рики подпирали стену, такую же девственно пустую, как и остальные – нигде ни картины, ни эстампа, ни хотя бы фото в рамочке. Энджи вспомнился родной дом, который Натали собственными руками создала для своей семьи. Даже сравнивать неприятно – эта берлога просто отврати­тельна! Неужели мама сдалась? Или ей самой комфорт не нужен и она старалась для близких? Ясно одно: здесь не­возможно жить, а уж о том, чтобы забиться сюда, как в нору, и зализывать раны, и речи быть не может.

– Тебе бы в приюте поработать, – сказала Натали. – Посмотрела бы, как тяжело порой приходится женщинам. Между прочим, я только что из Индии. Знаешь, что там творится? Когда мужчине надоедает жена, он договарива­ется со своей матерью, та обливает невестку керосином и поджигает. Представь, у них даже особый термин есть: «несчастный случай у печи».

Энджи содрогнулась.

– Очень мило. По-твоему, мне следует скакать от бла­годарности за то, что Рэйд не превратил меня в жертвен­ный факел? – поинтересовалась она.

Натали пожала плечами, забрала не тронутую дочерью тарелку и вышвырнула брокколи и зеленый салат в ведро.

– Может, хочешь сардин? У меня, кажется, есть. Энджи молча покачала головой. Ей вдруг стало до слез жалко себя. Как могла мама забыть, что ее единственная дочь терпеть не может сардины? С самого детства ненави­дит! Странная у них была семейка. Мать с отцом вечно препирались, кто о ком должен заботиться, и порой совершенно забывали о дочери.

Тоска и жалость к себе неожиданно вернули Энджи в раннее детство, когда она была совсем крохой, несмышле­ной и потерянной. Как-то раз родители в буквальном смысле потеряли ее в зоопарке, она петляла по дорожкам и заблудилась окончательно. Энджи хорошо помнила, как примостилась на теплом валуне, решив не двигаться с места, пока не вырастет. Когда мама ее все-таки нашла, Энджи даже не плакала, потому что была очень, очень счастлива.

Ушло ее счастье, нет его больше. Просиди она и впрямь все эти годы на том валуне, все равно не нашла бы дорогу к своему дому. Боже, сколько сил и любви было вложено в квартиру в Марблхеде! Сколько времени она потратила на поиски самых красивых штор и самого удобного дивана, с какой заботливой осторожностью расставляла подарен­ный на свадьбу фарфор… На повторение ее просто не хва­тит.

Взгляд Энджи скользнул по голым стенам и забитым коробками углам кухоньки. Так вот, значит, что ее ждет? Берлога, похожая на склад, и холодильник с парой банок сардин? Очень может быть. Мама ведь тоже когда-то на­крывала роскошные столы и взбивала пуховые, в бело­снежных крахмальных наволочках, подушки. А что теперь? Что с ней случилось? Расклеилась, сдалась? Вид у нее не­унывающий, хотя и рассеянный немного. А может, мама страдает сильнее, чем показывает? Неужто такая жизнь нормальна для любой одинокой женщины?

От этой мысли отчаяние накатило на нее с новой силой. Энджи зарыдала, и руки Натали вмиг обвились во­круг нее.

– Девочка моя! – шептала она, с нежностью пригла­живая непослушные кудри Энджи. – Ты так сильно его любишь? Так сильно любишь этого идиота? Ну поплачь, поплачь. Ты все равно не успокоишься, пока не выплачешь любовь к нему из сердца. Но жить-то как-то надо! Голову не мешало бы в порядок привести. Хочешь, позвоню свое­му мастеру?

  29