103 
— Ты разложила все мои проблемы, как игральные карты в пасьянсе, — Щеголева отпила кока-колы. Помешала трубочкой лед в высоком стакане. Льдинки бились о его тонкие стенки, издавая приятный звук. — Я поняла, что Щеголев — прошлое. И мне стало страшно.
Надя перестала есть и внимательно посмотрела на подругу. Ее повлажневшие глаза говорили о том, что она не думает ничего преувеличивать.
— Понимаешь, все это время я думала, что мне не хватает его. Как же я страдала, Наденька… А теперь, когда одна моя фраза может все решить, я чувствую, что Лев мне больше не нужен. Мне страшно потому, что я смогу перешагнуть через долгие двадцать лет, которые мы были вместе. Стоп!
На лице Юлии вдруг застыло выражение, которое означало «эврика»! Словно она пришла к сногсшибательному открытию. Она стала качать головой, прижала ладонь к губам, все время продолжая смотреть на Надю широко открытыми глазами. Андреева испуганно замерла, наблюдая за подругой. А она вдруг улыбнулась, и черты лица ее разгладились, теряя противоестественную остроту. Юля поняла, что с ней происходит. Она теперь точно знала, что побывала на месте Льва. Сейчас она тоже была готова навсегда порвать с прошлым, вступая в новую жизнь. Она была готова забыть все хорошее, что связывало ее с бывшим мужем. Щеголева снова держала в руках ключ от запретной комнаты. Она вставила его в замок и провернула. Вот-вот дверь откроется — наказание, будущее не пугало Юлию. В душе она не нашла и намека на раскаяние. И в этот момент она точно утвердилась в одном своем решении — назад хода нет.
— Нельзя прощать и оставаться вместе ради прошлого. Это обречено… Щеголев не стал чужим настолько, чтобы я вычеркнула его из своей жизни. Нас навсегда связывает Наташа. Я не против, не собираюсь забывать об этом. Но в моей новой жизни ему больше не достанется место мужа. Я могу общаться с ним, сочувствовать его проблемам, даже в гости согласна звать, но не больше, понимаешь? — Юлия снова заговорила громким шепотом, слегка подавшись вперед. Она бессознательно сокращала расстояние между собой и Надей, словно так подруге было бы легче понять, что у нее на душе.
— Значит, проблемы нет. Что ты распереживалась? — спокойно заметила Надя и повела бровями. — Ты радоваться должна, ведь все становится на свои места. Осталось выяснить последнее: что о Рогозине?
Юлия откинулась на высокую плетеную спинку стула и развела руками. Она не произнесла ни слова в ответ, и Андреева терпеливо ждала. Наконец Щеголева сказала:
— Я не верю ему! Не верю, и все тут.
— Вы встречаетесь?
— Я прихожу к нему в салон раз в месяц. Он колдует с моими волосами и держится так, как будто в его жизни все в полном порядке. Он подтянут, красив, спокоен, полон шуток. Он не пытается напроситься в гости, хотя сам позволяет себе приглашать меня провести время.
— Ты отказываешься? — поинтересовалась Надя.
— Да. Свиданий я ему не обещала. Мы ведь договорились, что я думаю, а он ждет… Он регулярно звонит. Мы разговариваем как старые знакомые, но это пустые разговоры. Я ведь прекрасно понимаю, что ни одна тема его не занимает. Может быть, у него есть кто-то, а со мной он не порвал окончательно просто ради принципа.
— О чем ты говоришь? — возмутилась Надежда. — Человек влюблен!
— Да я поверить не могу, что он испытывает ко мне серьезное чувство.
— Интересно, что бы помогло тебе в этом убедиться? Его попытка суицида, алкогольный запой? Обычно так ведут себя слабаки. Ты ждешь от него этого?
— Нет, что ты! Совсем нет. Он такой молодой, красивый, удачливый. Ну зачем ему сорокалетняя переводчица с массой комплексов? Я боюсь, что он остыл… — ответила Юлия и прижала ладонь к дрожащим губам. Справляясь с волнением, она залпом выпила кока-колу. — Понимаешь, я не боюсь остаться у разбитого корыта. Полгода — срок проверки. Я так решила. И знаешь почему? Я заметила, что все важные события обычно успевают уложиться в этот временной промежуток.
— Хорошо. Я так поняла, что раньше конца сентября ты не перестанешь мучиться сама и изводить Рогозина?
— А что ты предлагаешь позвонить ему прямо сегодня и сказать, что я переспала с мужем и поняла, что он был прав? — устало спросила Юлия. Она вдруг как-то обмякла, как бы тяготясь затеянным разговором.
— В чем он оказался прав?
— Он мне сразу сказал, что со Щеголевым ничего не получится. Он сказал, что единения не будет, что измена не проходит бесследно. Он не ошибся. Он вообще ведет себя так, будто он прожил не одну жизнь и ему давно все известно. Иногда я вижу в его глазах только пустоту — эти глаза ничего не ждут, не замечают. Но чаще он смотрит, и от его взгляда только что не загорается все вокруг! — Юлия теперь говорила достаточно громко, отчаянно жестикулировала, привлекая внимание сидящих за соседними столиками, но Надя не останавливала ее. Этого не пришлось делать и потому, что Щеголева неожиданно замолчала и умоляюще посмотрела на подругу. — Что мне делать? На мою голову валится одна проблема за другой. О чем я вообще думаю? Вот-вот уедут дети — считанные дни остались. И я словно смирилась… Со Щеголевым предстоит неприятный разговор — почти готова к нему. А с Димой… Знаешь, даже говорить страшно, но сейчас самое для меня важное — к чему мы с ним придем.
103 
