200 
Все это она знала уже с одиннадцатилетнего возраста. Лайла надеялась, что все кончится, как только она вырастет и у нее появится свое жилье. Но теперь, оказавшись в составе съемочной группы, среди гетеросексуальных мужчин, она не видела большой разницы между ними и педиками. Конечно, они по-другому предавались сексу, но они тоже только и думали, что о трахании. Единственная разница, что эти хотели спать только с ней.
Лайла все время видела это в их глазах. Она делила гетеросексуальных мужчин на две категории. К первой относились такие, как Марти и Майкл Маклейн, которые очень любили женщин, хотели женщин и замечали все, что касается женщин: как они одеваются, как улыбаются, как двигаются, даже как они думают. Насколько она знала, мужчины, относящиеся к этому типу, тоже могли быть гомо. Ее тошнило от них. Но был и другой тип – парни, похожие на Сая Ортиса и этого жирного червя Пола Грассо, которые тоже любили рассуждать о сосках и прочих интимных женских местах, но на самом деле больше предпочитали дела и выпивку в мужской компании. Если честно, то и они бывали гомо. Все мужчины в Голливуде были гомо.
Если Лайла подолгу об этом раздумывала, у нее начинала раскалываться голова от жуткой мигрени. И она не задумывалась, потому что знала одну истину: по большому счету мужчины бесполезны и их нужно ненавидеть. Она ненавидела педиков и нормальных, ненавидела, как они разговаривают, как ходят. Она ненавидела их волосатые тела, их самомнение, их приставания, она ненавидела их за то, что они так ее хотели, а она при этом оставалась равнодушна. Лайла не верила им. Она боялась их. И ненавидела их всех, даже Робби, даже Марти. Особенно Марти. Ни тени сомнения не оставалось в ее душе: она ненавидела мужчин.
Но это еще полбеды. Независимо от того, насколько Лайла ненавидела мужчин, гораздо больше она ненавидела женщин.
Конечно, больше всех – свою мать. Трудно выразить эту ненависть! Но сейчас, участвуя в постановке, фокус ее ненависти значительно сместился. Ежедневная практика работы с Джан и Шарлин была практикой ненависти к женщинам. До этой постановки у Лайлы и не было-то особых взаимоотношений с женщинами. Тереза, если можно так выразиться, не была женщиной для женщин и не имела подруг. Но если рассмотреть самцов, которыми она себя окружала, то Тереза не была и женщиной для мужчин.
Так что не трудно понять, кем была Лайла – одиночкой, вечно никем не понятой. Да и как могло быть иначе? Лайла до сих пор ненавидела Кенди и Скинни. Эстрелла была единственной настоящей женщиной, которую Лайла знала в детстве, живя в доме Терезы, но она не в счет – мексиканка, служанка.
Теперь у Лайлы были две близко знакомые женщины ее возраста. Она на дух не выносила женщин, каждый день пялящихся на ее красоту. Это выводило ее из себя. Это злило ее. Джан и Шарлин стали ее действительностью; действительностью, которую все видели, принимали во внимание, оценивали. А если кто и был в счет, так это Марти, при том, что и он ерунда. Не говоря уж об остальных.
Слава Богу, Марти уделял Лайле достаточно внимания. Да, но по-другому и быть не могло. Насколько она понимала, две другие дурехи должны были вообще быть предоставлены самим себе.
Во время съемки эпизодов, в которых участвовала только Лайла, она знала, что все глаза вокруг были обращены на нее. Но во время групповых эпизодов, когда все три женщины находились в кадре, Лайла чувствовала, даже слышала, как перемещается пространство, переводя внимание с Лайлы то на Шарлин, то на Джан, как будто камере было недостаточно одной Лайлы.
Итак, Марти, как постановщик, был основой всего. Лайла была не в состоянии уследить за глазами всех присутствующих, но могла проследить за линзой камеры, внимательно наблюдая за Марти.
Это было не слишком трудно. Лайла знала с той ночи, когда она встретилась с ним и Полом Грассо, что двигало Марти. Разумеется, красота. И талант, но не в такой степени, как красота. Что имело значение для Марти, что подчиняло себе Марти и на чем играла Лайла – это неутолимость: всегда быть немного недотрогой, обещай, но не подпадай под власть. Это ли не создает красоту? Лайла обладала секретом, о котором не знали Шарлин и Джан. Он заключался в умении дразнить, которое беспроигрышно действовало на Марти, как на любого другого мужчину. Этим секретом владела Мерль Оберон и все остальные старомодные актрисы, которых Марти – Лайла знала это точно – обожествлял. Дженнифер Джонс. Полетта Годар. И Тереза О'Доннел. Лайла знала, что они собой представляли.
200 
