Вместо того, чтобы водить Линдсей по ресторанам, театрам, концертам, джаз-клубам и прочим развлекательным заведениям, Райан сосредоточил все свои силы на домашнем фронте.
У нее дома.
Чем больше он узнавал Линдсей, тем больше она ему нравилась. Все в ней — и вспыльчивый, но отходчивый и смешливый нрав, и нежность в голосе, когда она говорила о дочерях, и тщетные попытки скрыть свое влечение к нему, — все это не только привлекало Райана, но и глубоко трогало.
Однако ни одно бесспорное достоинство Линдсей не могло сравниться со сладостью ее губ.
Не было дня, да что там — не было часа, когда бы Райан не вспоминал о ее поцелуях! Никогда еще — даже в юности, когда в жилах его кипела горячая кровь, даже в период безумной влюбленности в мать Логана — не испытывал он такой бешеной, всепоглощающей жажды близости.
И не только интимной близости. Разумеется, Райан осознавал, как сильно влечет его к Линдсей в сексуальном плане, а если бы и попытался скрыть это от себя, бунтующие чресла открыли бы ему истину. Но не менее, — а быть может, и более — хотелось ему просто быть с ней. Вести долгие задушевные разговоры, смеяться ее шуткам, быть может, даже спорить. Влечение тела к телу ему приходилось испытывать и прежде, а вот влечение сердца к сердцу — никогда.
Райан не знал, как относиться к этим новым и пугающим эмоциям, но противиться им не мог.
Что же до Линдсей, она тоже погрузилась в водоворот неведомых прежде чувств и ощущений. Неприкрытый интерес Райана вызывал в ней самые противоречивые эмоции: то она рвалась к нему, то хотела от него бежать, то обожала, то страшилась.
Спасение от этих хитросплетений и противоречий Линдсей находила только в работе. Всю оставшуюся неделю она сознательно нагружала себя «под завязку», чтобы не оставлять себе времени и сил на размышления.
Однако отвлечься от мыслей о Райане оказалось не так-то просто!
Каждый вечер он являлся к ее порогу с полным мешком соблазнов: блюда для гурманов, прекрасные вина, цветы для украшения стола, дорогие шоколадные конфеты, способные сломить самую сильную волю; а в довершение всего какой-нибудь лакомый кусочек или игрушка для его восторженной поклонницы — Шебы.
В первый вечер, за креветками, приготовленными по особому рецепту в дорогом филадельфийском ресторане, Линдсей попыталась-таки перевести разговор на грядущее празднование свадьбы.
— Знаешь, сегодня, вернувшись, домой, я нашла на автоответчике сообщение от Эшли, — начала она, как бы, между прочим. — Говорит, в Италии им очень нравится, отель просто сказочный, вернутся домой через полторы недели, во вторник.
— Знаю, — ответил Райан так спокойно, что она едва не уронила вилку от удивления. — Я получил такое же послание от Логана.
— Не так уж у нас много времени, чтобы подготовить банкет — пусть даже самый скромный, — осторожно заметила Линдсей, пробуя почву.
Быть может, думала она, за прошедшие дни Райан успокоился и смирился со скоропалительной свадьбой их детей?
Райан пожал плечами, накалывая креветку на вилку.
— К тому времени они будут женаты уже три недели, — добродушно улыбнувшись, ответил он. — Неделей раньше, неделей позже — велика ли разница?
И отправил креветку в рот.
— Но… — начала она.
Райан прервал ее движением руки.
— Позже поговорим, — отмахнулся он.
Но позже, к ужасу (и тайному восторгу) Линдсей, случилось то же, что и в прошлый вечер. Она предложила выпить кофе в гостиной, надеясь тогда же и обсудить вопрос о свадьбе, — и несколько секунд спустя уже лежала в его объятиях, упиваясь страстными поцелуями.
По счастью, к большому ее облегчению (и тайному разочарованию), здравый смысл Линдсей пробудился прежде, чем влюбленные переместились в спальню.
Она высвободилась из объятий Райана и выпроводила его за дверь… так и не дав выпить кофе.
На следующий вечер этот невыносимый человек явился с огромным термосом. В термосе обнаружился готовый ужин из трех блюд плюс бутылка изысканного вина.
И снова Линдсей попыталась вернуться к неприятной теме за ужином — и снова ответом ей был предостерегающе поднятый палец и чувственно-хрипловатое мурлыканье: «Поговорим об этом позже».
Однако позже случилось то же, что и в предыдущий вечер: руки и губы Райана заставили Линдсей позабыть обо всем на свете. Поцелуи его с каждым мгновением становились все глубже, жарче, яростнее, а искусительные руки блуждали там, куда Линдсей, никогда бы не допустила иного мужчину.