Особенно,... 
133 
— О да, конечно. — Плечи Элизабет опустились, глаза блестели от внутреннего смятения, по-видимому, она была на грани срыва.
Лили жестом пригласила ее:
— Входи. Обещаю не искушать тебя, как Кассандру, персиковой настойкой.
Элизабет колебалась.
— У меня в душе столько всего накопилось… Может, я зря пришла к тебе… посоветоваться.
— Ты наверняка можешь рассказать все своим братьям и сестрам. Ведь вы такие дружные!
— Именно поэтому я и не могу им открыться… — Она осеклась и испытующе посмотрела на Лили. — Если у тебя нет времени, я уйду.
— Нет, заходи, не стесняйся. — Элизабет, похоже, успокоилась. — Не волнуйся, все останется между нами.
Элизабет заплакала. Пройдя в дом, она присела на край дивана.
— Я считала, что нахожусь в полной безопасности, но теперь знаю, что ее у меня никогда не было. Я всегда обманывалась. Все эти годы. Я такая трусливая.
— Что ты имеешь в виду?
Ее вопрос вызвал мучительный стон у Элизабет.
— Из-за этого я прогнала своего мужа. Теперь я поняла. Я не подпускала его снова и снова, пока он не пришел в такое замешательство, что вынужден был уехать. — Она всхлипнула. — Я не позволяла ему близости. Я любила его и не хотела отталкивать, но ничего не могла с собой поделать.
Ее непонятная исповедь вызвала у Лили страх. Она обняла Элизабет за плечи:
— Но если ты все еще любишь своего мужа…
— Люблю. Но в том, как я с ним обращалась, было что-то неподвластное мне… неподвластное до сих пор. — Она вдруг схватила руки Лили. — Поклянись, что никому не расскажешь! Я умру, если об этом узнают в моей семье.
— Даю тебе слово.
Элизабет закрыла глаза. Затем со стоном прошептала:
— Вчерашний день снова поверг меня в ужас, который теперь довлеет надо мной.
— Какой ужас, Элизабет?
Ее глаза открылись — темные и бездонные.
— Мой отец. Он использовал меня. Изнасиловал, когда я была ребенком.
В смятении она приникла к Лили и вздрогнула:
— Правда! Только не говори никому. Наконец-то я решилась рассказать об этом.
Элизабет трясло, по спине Лили пробежали мурашки.
— Когда это началось?
— Мне было около семи.
— Элизабет, прости, прости.
— Бедный Артемас… я забиралась к нему в кровать, чтобы спокойно спать по ночам. Он не знал; он смущался, заставлял меня прекратить это, но если бы он узнал, что творит со мной отец…
Элизабет сникла. Лили принялась баюкать девушку, словно она все еще была убитым горем ребенком. По многим причинам так оно и было.
Да, Артемас посвятил себя тому, чтобы защитить своих братьев и сестер от беспечной жестокости родителей. Пожалуй, Артемасу действительно лучше не знать о том, что случилось с его сестрой.
Лили глубоко вздохнула:
— Сколько времени это продолжалось?
— Долго. Пока мой отец не у-умер. — Ее тело судорожно вздрагивало. — Я думала, что навсегда избавилась от этого кошмара. Я хотела забыть, что он проделывал то же самое с другими девочками. В колледже я почти забыла обо всем, поскольку была убеждена, что это не имеет никакого значения. Но, впервые переспав с мужчиной, я поняла, что никогда не стану нормальной. Секс мне казался ужасным и отвратительным. Я притворялась, что получаю наслаждение, но от этого мне становилось еще хуже. Решив, что никогда уже не избавлюсь от этого чувства, я приняла горсть пилюль, пытаясь умереть.
Лили все еще баюкала ее.
— И даже тогда ты страдала одна и никому ничего не рассказала?
— Да.
— Ты самая храбрая девушка, которую я когда-либо встречала!
Элизабет удивленно посмотрела на Лили:
— Ты в самом деле так считаешь?
— Все эти годы ты жила с ужасной тайной и выжила. Ты прекрасный человек, приятная девушка. Все твои усилия направлены на то, чтобы помочь остальным пострадавшим от проекта Коулбрука. Ты преданно заботишься о своих детях и к тому же пытаешься не нагружать семью своим личным горем. Все это — редкое мужество.
— Но… ведь мне следовало каким-то образом остановить своего отца, а я позволяла использовать себя. Такая глупая… Единственным способом борьбы, который я придумала, была еда. Я стремилась растолстеть, чтобы он оставил меня в покое. Я желала походить на Касс, поскольку он считал ее отвратительной, — Ненависть и ярость послышались в ее голосе. — Я была у него специальной дочерью, говорил он.
Лили похолодела от этих слов.
— А Джулия?
Элизабет вздрогнула и закрыла лицо руками.
133 
