Особенно,... 
81 
– И вас не удивила вся эта таинственность? – спросил следователь.
– Знаете, я ко многому уже привыкла! – Девушка решительно тряхнула кудряшками. – Ведь речь идет о пластической хирургии!
– Тем бо…
– Как выглядела эта клиентка? – перебил Антон следователя. Дело-то сделано, какая теперь разница?
– Ее волосы были спрятаны под шапочку.
– Вот те раз! – присвистнул следователь.
– А что вы хотели? Операция-то на лице! Они же мешают!
– А цвет глаз? – напряженно спросил Антон.
– А глаза у нее были закрыты. Андрей Ильич сказал: «Сразу приступаем», – и я дала ей наркоз.
– Ну а черты лица? Нос прямой? Или чуть вздернутый? Какой?
– Лицо было покрыто сеточкой из йода. Он уже наметил основные линии, по которым собирался делать надрезы. А я была слишком занята своими прямыми обязанностями, чтобы ее разглядывать. Женщина и женщина, – Таня пожала плечами. – Лет тридцати с небольшим. Кажется, не полная. Но ее тело было закрыто простыней.
– Вы раньше ее видели? Может, она была вашей постоянной клиенткой?
– Может, и была. Но я ее не узнала. Андрей Ильич так красиво работал! Я смотрела только на его великие руки! Когда он работает, я ничего вокруг не замечаю!
– А зря, – обиженно буркнул Лиховских. – Поклоняетесь своему богу, а он черт знает что творит!
– Андрей Ильич – гений! – отрезала Таня.
– Ну, хорошо – Они притормозили у светофора, и Антон обернулся к девушке. – Начнем с другого конца. Ведь она находилась под глубоким наркозом. Так?
– Да, – кивнула Таня.
– Антон, желтый, – напомнил Лиховских.
– Быть может, нам остановиться и где-нибудь поужинать? Таня, как?
– Ой, нет, я спешу!
– Жених, что ли, ждет? – ревниво буркнул Лиховских. Как всякий молодой неженатый мужчина, он не уставал ревновать всех встреченных им симпатичных девушек. А вдруг это та самая, единственная? И у нее есть другой!
– Как вы можете! – обиделась Таня. Андрей Ильич был вне конкуренции. – Мама. Мама меня ждет.
– Пусть мама, – Лиховских отчего-то разулыбался. – А после операции она была все так же в состоянии глубокого наркоза?
– Да, конечно! Операция длилась несколько часов! Мы закончили глубокой ночью, потом Андрей Ильич вызвал дежурную сиделку. И мы отвезли больную в одну из палат. Андрей Ильич не отходил от нее ни на шаг.
– А когда она очнулась?
– Утром уже пришла в себя. Дня через три он вызвал такси и увез ее.
– Куда?
Таня только молча пожала плечами: мол, я-то откуда знаю?
– Глупо спрашивать, как она выглядела после операции, – вздохнул Лиховских. – Хотя… Шапочку-то она сняла наконец?
– Нет, не сняла. И на голове были бинты. Вот.
– Ну, разумеется! Больше похожа на мумию, чем на человека. Так?
– Да, бинты, но ведь это ненадолго! Андрей Ильич гений! – напомнила Таня. – Он умеет, как никто другой, буквально несколькими штрихами преобразить женщину совершенно.
– Чтоб ему пусто стало! – не выдержал Лиховских.
– Как вы смеете!
– Скажите, а у него была любовница? У вашего гения? – вдруг спросил Антон.
– Что?!
– Квартирная хозяйка брала с него гораздо меньше, чем могла бы, а отчего?
– Мы почти приехали. Мне еще надо в магазин зайти. Откуда я знаю, отчего? Вдруг он ей тоже оказывал какие-то услуги?
– То есть по части пластической хирургии?
– Да. Остановите, пожалуйста.
– Таня, последний вопрос, – Лиховских уставился ей в глаза, словно пытаясь ее загипнотизировать.
– Да, я слушаю.
– Он не применял по отношению к этой женщине свою уникальную методику?
– То есть… Вы хотите сказать, что… – Она очень испугалась и зажала ладошкой рот. – Но ему же запретили!
– Мало ли что запретили. А он чик-чик своим лазером! И отпечатки долой. Ручки чистенькие. В качестве эксперимента? А?
– Вообще-то к установке запрещено подходить, – неуверенно сказала Таня.
– А дома у него нет какой-нибудь этакой штуки? Или на даче? Допустим, экспериментальный образец. Сколько лет он над этим работает?
81 
