97 
– Да, я потому и решила прилететь сюда. Значит, опоздала, раз человек умер. А я так надеялась… Ладно, я уже здесь и сделаю все, что смогу. Может быть, моя кровь понадобится кому-то еще. Скажите, есть надежда получить противоядие?
Донован пожал плечами.
– Мы пытаемся восстановить полученные Эдом результаты, но это непросто: ведь записи погибли при взрыве. Поверьте, лаборатория работает круглые сутки с того самого дня, как к нам впервые попал образец антракса. Увы, мы не успели предотвратить несчастье. Вся страна надеется на нас, а мы пока не можем сказать ничего утешительного.
Они подошли к седану, стоявшему рядом с полицейским автомобилем с сиреной на крыше. До-нован сел за руль, Йел занял место рядом с ним, а Бесс и Кальдак поместились сзади.
– Нам с Йелом нужны машины и удостоверения Центра, чтобы мы могли выезжать из зоны карантина, – сказал Кальдак, когда седан тронулся.
– В нашем распоряжении весь автопарк мэрии, – отозвался Донован. – Удостоверения вы получите, как только мы приедем в гостиницу. Только по городу опасно передвигаться без сопровождения полиции.
Бесс оглянулась и увидела, что полицейский автомобиль следует за их седаном.
* * *
Эта сука опять смеется над ним! Смеется и лжет.
Эстебан смотрел по телевизору репортаж из Колинсвилла и упивался зрелищем хаоса и ужаса, думая о пятидесяти миллионах долларов, когда на экране внезапно возникло улыбающееся лицо Бесс Грейди.
В том, что она нагло лжет, Эстебан не сомневался. Никакого лекарства Центр в обозримом будущем не создаст. Об этом позаботился Де Саль-мо, убрав Каца.
Но что, если люди ей поверят? Если под давлением Израиля президент откажется платить? Да, эти поганые евреи могут спутать все его карты.
Эстебан медленно наливался яростью.
– Заткнись, сука! Ведь ты врешь! Немедленно заткнись.
Он уже выпустил черного джинна из бутылки, и спасения нет. Эти кретины еще надеются, что смерч их минует. Нет, победа в этой игре достанется ему, Эстебану, и смирные овечки будут плясать под его дудку!
Необходимо отнять у них всякую надежду.
* * *
На карантинном блокпосту седан остановили солдаты Национальной гвардии. Доновану пришлось предъявить удостоверение сотрудника Центра, и только тогда машину пропустили в город.
Бесс повидала немало вооруженных до зубов солдат в странах «третьего мира», но военный блокпост на въезде в добропорядочный американский город казался чудовищным нонсенсом. Волна насилия, поднятая Эстебаном, докатилась до Соединенных Штатов.
– Когда окажетесь в гостинице, получше заприте двери, – предупредил пассажиров Доно-ван. – В районе больницы беспорядки.
– Почему же не вмешивается Национальная гвардия? – удивилась Бесс.
– Военные заняты установлением карантина. К тому же никому не хочется применять силу, – объяснил Донован. – Жители города уже и так пострадали. Мэр призвал всех не выходить на улицу ночью, но едва ли его послушаются.
Бесс уже видела последствия беспорядков. Витрины магазинов разбиты, люди тащат домой телевизоры и музыкальные центры. Кое-где горят костры.
– Ты хочешь, чтобы я обманывала этих несчастных? – шепотом обратилась она к Кальдаку.
– Ты ведь, кажется, согласилась. Или уже передумала? – вполголоса отозвался Кальдак.
– Нет, ты прав. – Бесс вздохнула. – Игра стоит свеч… Мистер Донован, остановитесь! – внезапно крикнула она.
– Зачем?
– Остановитесь!
Донован затормозил, Бесс распахнула дверцу и выскочила из машины.
Древняя старуха шарит в разбитой витрине ювелирного магазина, не обращая внимания на вой сигнализации.
Фокус.
Снимок.
Мальчик в перепачканной одежде тащит куда-то щенка спаниеля. Фокус. Снимок. Рядом с Бесс вырос Кальдак.
– Немедленно садись в машину! Донована из-за тебя хватит удар.
– Одну минуту.
Что-то привлекло ее внимание в темном переулке, уходящем вправо. Яркие языки пламени и две неясные фигуры около них. Непонятно, мужчины это или женщины. Как у языческого жертвенника, они стоят возле пылающего ржавого бака.
– Что они делают? – пробормотала Бесс и сделала несколько шагов в их сторону. – Боже правый, они жгут деньги!
Фокус.
Снимок.
«Что ты почувствуешь, если увидишь, как кто-то уничтожает деньги? – вспомнила она слова Кальдака. – Неужели ты останешься равнодушной?»
Кальдак произнес эти слова вечность назад. Тогда невозможно было вообразить такое.
97 
