17 
— Дорогая!
Звонкий возглас с раскатистым «р» заставил их остановиться у выхода. Миранда увидела высокую элегантную фигуры матери Данте. Она стояла в дверях, протягивая к ней руки в типичном итальянском приветствии.
— Соннива! — удивленно сказала Миранда.
И к собственному ужасу всхлипнула.
— Моя дорогая! Бедняжка моя! — заворковала Соннива, быстро направляясь к ним.
Ее каблуки громко щелкали по мраморным плитам пола.
Мягкие руки обхватили Миранду с удивительной для такого хрупкого тела силой, поглаживая и успокаивая ее, как ребенка.
— Ах, бедная малютка! — воскликнула мать Данте по-итальянски и продолжала, перейдя на английский язык: — Бедная малышка! Как я рада видеть тебя! — Миранда почувствовала, как ее затопляет нежный аромат духов «Парадизо». — Должно быть, тебе было очень тяжело в инфекционной больнице, где ты не могла видеть ни мужа, ни сына! Я очень рада, что теперь ты опять здорова. Но ты так похудела! — запричитала она, сжимая руками лицо испуганной Миранды. — А какая бледная! Данте! Она еще не совсем здорова. Мы должны хорошенько заботиться о тебе. Красное вино и шоколад, да? — Соннива понизила голос и прошептала: — Лихорадка. Ее уже нет? Тебя отпустили из больницы, и ты останешься здесь?
Миранда сделала глубокий вдох, чувствуя себя глубоко несчастной. Она бросила взгляд на Данте и поразилась, что он выглядит очень встревоженным. Так вот какую историю он рассказал — она попала в больницу с опасным заразным заболеванием. Какой же он лжец!
— Миранда, дорогая! — ласково сказала Соннива, обеспокоенно глядя на нее. — Ты выглядишь… как это говорят по-английски?.. заторможенной. Данте, она ведь останется, не так ли? Ах, без тебя он вел себя как медведь! И я просто не вынесу, если снова услышу, как малютка Карло плачет и так жалобно зовет «мамочку»!
— Ты преувеличиваешь, мама… — начал Данте.
Но было поздно.
— О Господи! — прошептала Миранда, окончательно сломленная последними словами Соннивы. Она судорожно вздохнула: — Да. Да. Я останусь.
ГЛАВА ПЯТАЯ
— Я сама заберу Карло, — не терпящим возражений тоном сказала Соннива. — Данте изо всех сил старался быть и отцом, и матерью, пока ты была в больнице. Можешь мне поверить, Миранда. Он так внимательно, с такой любовью относится к нашему дорогому малышу! После того как Карло забирали из детского сада, Данте, чтобы развеселить его, устраивал для него небольшие развлечения. Они катались на поезде, веселились с другими малышами в саду, где было много… как они называются! — спросила она, обращаясь к своему невозмутимому сыну.
— Надувные игрушки и игровое оборудование, Ї подсказал он. — Спасибо, мама. Я буду рад, если ты привезешь Карло из Каденаббии. Миранда пока немного отдохнет.
— И вы сможете побыть вместе. Какая радость для вас! Ты же тоже будешь «отдыхать» с ней, Данте? Но не утомляй ее. Скоро увидимся, дорогие!
Лукаво блеснув глазами, Соннива послала им воздушный поцелуй, и умчалась.
— Когда Карло будет здесь? — спросила Миранда.
— Мама доедет на машине до парома, пересечет озеро, оттуда недалеко до дома моего друга. Пока она заберет Карло с детского праздника, и они переправятся через озеро пройдет… скажем, час или немного больше.
Миранда кивнула.
— Мне очень нужно побыть одной. Я бы хотела прилечь. Где мне можно поспать немного?
— В твоей спальне…
— Нет, — решительно сказала она. — Тогда я не проснусь. В каком-нибудь удобном месте, где можно свернуться калачиком в кресле.
— Тогда в библиотеке, — быстро сказал Данте. — Там тебя никто не побеспокоит, и ты можешь прилечь на диван. Позволь мне?..
— Нет! — Он протянул руку, как будто хотел поддержать Миранду. Она отшатнулась. — Покажи, куда мне идти.
— Конечно.
По крайней мере, Данте, кажется, понял, что у нее вырвется вопль, если он прикоснется к ней, или снова начнет ругать. Ей нужно, чтобы ее хотя бы на некоторое время оставили в покое, и дали возможность осмыслить то, на что она согласилась.
В этот момент Миранда споткнулась, и Данте мгновенно протянул руку, чтобы поддержать ее. На миг она замерла в опасной близости от него, и каждой клеточкой своего тела она молилась о том, чтобы упасть в его объятия, но Данте уже нетерпеливо показывал ей путь, словно ему тоже не терпелось остаться наедине со своими мыслями.
17 
