Особенно,... 
34 
— Ваша горячая речь меня весьма встревожила.
— Почему же?
О боже! Все, что она только что наговорила, было продиктовано страхом, что ее немедленно вышвырнут прочь из уютного особняка, если она будет нема как рыба в обществе герцога за столом. Ведь даже беспомощный заяц стучит лапками и фыркает, когда охотничьи собаки милорда загнали его в тупик. А теперь весь этот произведенный ею шум оказался бесполезным, и она выставила себя в глупом виде.
Мучительная пауза надолго затянулась. Юдела была ни жива ни мертва.
— Вы спросили, почему я озабочен вашей судьбой? Я вам отвечу: мне показалось, что после того, как наше совместное увлекательное приключение подойдет к концу, мне будет весьма затруднительно подыскать вам подходящего супруга.
Ее глаза стали величиной с тарелки, которые слуги только что убрали со стола.
— Почему вы так подумали?
— Потому что мужчинам не нравятся умные женщины, а тем более их раздражает, когда они читают им лекции за обеденным столом.
Юдела не могла сдержать огорченного восклицания:
— О, пожалуйста! Я совсем не хотела читать вам лекции и чему-либо вас учить, ваша светлость.
Она искренне раскаивалась в своем поведении.
— ..Вы лишь спросили моего мнения о некоторых проблемах, которые мы обсуждали с моим отцом. Я обещаю, что больше никогда не коснусь подобных тем.
— Ну почему же? Раз уж нам придется пробыть какое-то время вместе, то мы о многом должны поговорить. Я должен знать круг ваших интересов. Единственное, что меня озадачило, — это образ мыслей женщины, обладающей такой привлекательной внешностью. Меня это забавляет и интересует, но я уверен, что большинство соискателей вашей руки не оценят этих качеств и будут весьма смущены.
— Вы так странно выразились, ваша светлость. Как будто вы собираетесь меня выдавать замуж, — удивилась Юдела.
— Конечно. А в противном случае какое будущее открывается перед вами после того, как срок нашего договора истечет?
— Пожалуйста… будьте добры «. Не занимайте свой ум этими проблемами.
— Уж простите, но я никак не могу не думать об этом. Почему вы запрещаете мне размышлять о вашей будущей судьбе?
— По двум причинам. Во-первых, я не хочу, чтобы кто-то решал за меня вопрос о моем замужестве, во-вторых, я никогда не выйду замуж за человека из высшего света.
— О котором вы пока не имеете ни малейшего представления, — вставил герцог.
— Того, что я читала в газетах и слышала в моем тихом местечке, которое вы, может быть, презираете, но… оно зовется Литл-Стортон… мне достаточно.
— Неужели даже в Литл-Стортоне знают всю подноготную об обществе, в котором я вращаюсь? Господи помилуй, а я-то думал, что моя частная жизнь тщательно скрыта от досужих глаз.
Он заразительно рассмеялся, и Юдела тоже не выдержала и улыбнулась.
— А вы думали, что это не так, ваша светлость? В любом глухом уголке Англии и Шотландии знают, что творится в аристократических клубах и на балах принца-регента. Слуги нашего помещика лорда Элдриджа сопровождали своего господина в Лондон, а возвратившись оттуда, распространяли сплетни. Крепкое пиво в местном трактире развязывало им языки.
Ирония и удивление одновременно отразились на лице герцога. Юдела между тем вонзала попавшую в цель стрелу еще глубже.
— Из поколения в поколение дети и внуки слуг и служанок , семейства Элдриджей посещали Лондон, ну а потом, конечно, делились своими впечатлениями с родственниками и соседями.
При воспоминании о том, что она слышала в детстве, Юдела не удержалась от улыбки.
— Внучатая племянница брата дворецкого лорда Элдриджа была в услужении у первой дамы Ее Величества в Букингемском дворце. А ее супруг был лакеем у лорда при дверях Его Величества.
Герцог откинул голову на спинку высокого стула и расхохотался:
— Вот теперь я понимаю, почему ни один секрет не может сохраниться от шпионов иностранных держав. Наше государство открыто всей Европе только благодаря болтливым слугам.
— Могу вас заверить, что любое событие, произошедшее на Сент-Джеймс-стрит, через двадцать четыре часа становится известным всей Англии.
— Да… Мне это как-то раньше не приходило в голову. Вы мне открыли глаза на многие таинственные происшествия, над которыми я раньше ломал голову.
Он тут же вспомнил, что в некоторых неприятных происшествиях, случавшихся с ним, он зря винил болтливых любовниц или нескромных приятелей. Прислуга, которую он, как и все люди его круга, привык не замечать, считая чем-то вроде мебели, оказывается, самая влиятельная сила в создании общественного мнения.
34 
