43 
Переход к Путивлю — 150 километров — партизаны проделали за неделю. Шли без боев, несколько мелких стычек не в счет. Однако во время пути произошло два важных события, на которых нужно остановиться особо.
Уже говорилось, что Ковпак и Руднев придавали огромное значение отношениям партизан с местным населением. Именно поэтому они и решили, что с превращением небольшого отряда в настоящее партизанское соединение, непосредственно связанное с командованием Красной Армии, пришла пора отразить эти отношения в специальном приказе. Приказ за номером двести был отдан 21 мая 1942 года на дневке в Слоутских лесах;. Он был суров, недаром бойцы называли его между собой «приказ двести — расстрел на месте», но иным и быть не мог, ибо долженствовало ему стать главным после присяги законом партизанской жизни.
Приказ № 200:
«Партизанское движение есть народное движение. Партизаны — это сыновья своего народа. Поэтому каждый поступок, каждый шаг партизана в населенном пункте, его поведение и отношение к населению есть большой политический фактор. Население нас одевает, кормит, из населения идут в партизаны лучшие сыны и дочери. Наши успехи в борьбе с врагом зависят от того, как мы будем относиться к местному населению и как оно поддержит нас. Нужно помнить, что враг использует каждую нашу ошибку, каждый неправильный поступок по отношению к населению в свою пользу.
Исходя из сказанного выше, приказываю:
1) Во время перехода через населенные пункты всем бойцам, командирам и политработникам строго запрещается заходить в хаты. Весь личный состав оперативной группы обязан оставаться в строю и соблюдать установленный порядок и строгую дисциплину.
2) Любые операции в населенных пунктах по ликвидации полицаев проводить лишь с разрешения командования отряда и обязательно в присутствии командира и политрука оперативной группы.
3) Категорически запрещаю забирать у населения яйца, кур, молоко. Заготовлением продовольствия и фуража занимается специально созданная группа для всего отряда.
4) Замену коней, упряжи и повозок у населения проводят командиры групп с разрешения командования отряда.
5) Категорически запрещается стрелять как во время перехода, так и на стоянках.
6) Все командиры, политработники и бойцы обязаны выполнять этот приказ, нарушение которого рассматривается как измена Родине, и нарушители привлекаются к ответственности, вплоть до расстрела.
Приказ огласить всему личному составу под расписку».
Таков он был, знаменитый «приказ двести». Подписав его, Ковпак и себе, и каждому бойцу своему снова напомнил святую истину: против народа не смей никто, ни в чем, никогда! Посмеешь — пеняй на себя!
Так и поняли приказ ковпаковцы.
Следующий день застал отряд в лесу Довжик на самой границе Путивльского района. Бойцы отдыхали после ночного перехода, радисты, как обычно, развернули рацию для приема очередной сводки Совинформбюро. Что-то особенное, видно, приняли на сей раз Молчанов и Коваленко, если вместо обычного делового доклада кинулись к командиру с объятиями. Только и понял вначале Сидор Артемьевич, что его поздравляют, а когда разобрал с чем, растерялся, едва ли не впервые в жизни. И было отчего!
Радисты приняли Указы Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1942 года о награждении орденами и медалями 196 партизан за доблесть и мужество, проявленные в партизанской борьбе в тылу против немецко-фашистских захватчиков. Четверым особо отличившимся командирам украинских партизанских отрядов: Сидору Ковпаку, Ивану Копьенкину, Александру Сабурову и Алексею Федорову присвоено звание Героя Советского Союза!
Отряд ликовал. Каждый боец воспринял высокое награждение Ковпака как признание Родиной заслуг всего отряда, да так оно, конечно, и было на самом деле. Что лукавить, радовался и Ковпак. Но радовался бы еще больше, если бы не чувство досады и обиды за своего комиссара. Из-за чьей-то неосведомленности, а возможно, и невнимательности заслуги Руднева оценили значительно ниже, чем следовало. Сидору Артемьевичу было обидно за человека, поистине ставшего душой соединения, чей вклад в борьбу, несомненно, заслуживал более высокой оценки, чем орден «Знак Почета», которым обычно награждали деятелей культуры, просвещения, передовиков сельского хозяйства. Потому-то и досадовал Ковпак, обиду эту разделяли и партизаны. Дед горячился:
— Признали меня, признайте и моего комиссара! Золотая Звезда и ему полагается!
43 
