15 
Пита взяла у Эльзы денег и старательно приготовила снадобье, пообещав, что оно будет обладать чудодейственной силой. Пита подучила Эльзу подлить его в водку-пульке ничего не подозревающему Абелардо. Но в эту же ночь, выпив смесь пульке с зельем Питы, неукротимый Абелардо вернулся домой еще более пьяным и злобным, чем обычно.
Размахивая ножом, он загнал всех семерых маленьких Пачеко на кукурузное поле, ухитрившись при этом отхватить кончик правого уха у старшего сына. Затем избил жену, грубо овладел ею и потом заснул прямо на ней.
Избитая Эльза пришла в такое отчаяние — ведь напиток Питы только ухудшил дело! — что она, добродетельная католичка, поддалась искушению и сделала один-единственный глоток пульке своего мужа. Этот глоток имел непредсказуемые последствия: осушив вторую бутылку, Эльза созвала в дом детей и с их помощью обмотала грузное тело Абелардо всеми плащами и одеялами, которые только нашлись в доме. В конце концов Абелардо оказался крепко привязан к кровати и более беспомощен, чем узник в смирительной рубашке.
На следующее утро, когда он с диким ревом пробудился и приказал Эльзе отпустить его, она преспокойно схватила тяжелый утюг и била мужа до тех пор, пока тот не запросил пощады, в промежутках между всхлипами божась, что никогда в жизни не прикоснется к пульке, если только Эльза даст такую же клятву. Как ни странно, после этого случая и известия о том, как неудачно подействовало снадобье Питы, у нее почему-то прибавилось клиентов. А Абелардо действительно больше не брал в рот пульке и превратился в самого послушного и тихого из мужей.
Еще секунду портрет Лупе излучал сияние, а затем воздух в комнате вдруг сделался холодным и влажным. Черные глаза Лупе впились в лицо Кэти.
Кэти покаянно опустилась на колени перед портретом.
— О, Лупе, мне так жаль! — прошептала она. — Я не хотела обидеть тебя. Ты не виновата, что я не верю в колдовство. Я... поверила бы в него, если бы смогла. Как жаль, что жизнь слишком сложна...
Пол вновь затрясся под ногами Кэти. Сахарные черепа зловеще застучали.
Что-то прохладное ласково коснулось ее щеки. «Все возможно», — послышался откуда-то тихий голос. Кэти отпрянула от алтаря. Казалось, на несколько секунд здесь появился незримый дух Лупе.
Затем пол задрожал вновь, и Кэти испуганно вскочила на ноги, призывая на помощь Питу.
— Momentito! Минутку!
Услышав добродушный знакомый голос Питы, Кэти немного успокоилась.
Невысокая, полная няня с кожей кофейного оттенка вперевалку вышла из кухни, вытирая руки о белый передник.
— Ты почувствовала небольшое землетрясение?
— Землетрясение?
Небольшое землетрясение. В этих краях подземные толчки ощущались постоянно. Обычно они не приносили вреда.
Однако Кэти так перепугалась, что ее язык, казалось, присох к нёбу.
Наконец, обретя дар речи, она произнесла:
— Пита, твой алтарь с каждым годом становится все огромнее.
— Как и я сама, — с усмешкой отозвалась Пита, разглаживая на животе передник и ничуть не стесняясь внушительных размеров своей округлой фигуры. — Мне приходится воздвигать его. — Приблизившись к алтарю, она взяла фотографию матери. — Ты ведь знаешь, как все в округе восхищались Лупе.
— Д-да... знаю.
— Каждый год в это время сюда собираются люди, ожидая ее возвращения и молясь о помощи.
— Давай лучше поговорим о чем-нибудь другом...
— Она умерла уже давно, а они по-прежнему верят в ее могущество — гораздо сильнее, чем в мое, — с оттенком зависти заключила Пита.
— Не расстраивайся, — утешила ее Кэти. — У тебя немало других достоинств.
— Она была так талантлива! И никак не могла понять, почему я не унаследовала ее способности.
— Моя знаменитая и талантливая мать тоже не понимает, почему я не похожа на нее.
— Лупе всеми силами старалась научить меня своим секретам, но заклинания — сложная штука. — Пита оживилась. — Мне каждый раз хотелось добавить в них что-нибудь свое и посмотреть, что из этого выйдет.
— Так вот почему ты так чудесно готовишь — благодаря творческому подходу!
— Но дополнять заклинания и добавлять новые приправы в блюдо — разные вещи, — пробормотала Пита.
— Ну, это еще неизвестно. Может, когда-нибудь ты выдумаешь самое величайшее из заклинаний! Может, оно будет таким великолепным, что Лупе от зависти позеленеет в могиле!
— О таком я могу только мечтать! — Эти слова Пита произнесла так печально, что Кэти поняла: она стыдится своих неудач. — Я буду стараться. Беда в том, что, когда я пробую что-нибудь новое, все выходит наперекосяк.
15 
