10 
Тонкая как прутик и чрезмерно подвижная для своих шести лет, Сейди обрела прозвище «Гордита», когда была еще пухлым, спокойным младенцем, но спустя поразительно короткое время, в семимесячном возрасте, она научилась стоять и сделала первые шаги. Пита и Кэти сравнивали идиллическое спокойствие Гордиты в младенчестве с затишьем перед бурей.
Кэти услышала дробный перестук маленьких ног: Сейди никогда не передвигалась шагом. Затем дверь распахнулась так стремительно, что дважды ударилась о стену из обожженного кирпича. А подвижная, худенькая девчонка-сорванец в шляпе колдуньи и развевающемся черном платье, сколотом булавками, возникла на пороге, привставая на цыпочки и ритмично ударяя по полу пятками. Шалунья улыбнулась Кэти.
— Пойдем, посмотришь, что мы делаем!
Сейди, которая обожала фантастические, сказочные наряды, держала в руке корзину, наполненную ноготками.
Ноготки...
Индейцы называли эти цветы со слепяще-яркими венчиками cempasuchil, считая, что они обладают чудодейственной силой притягивать духи усопших.
И вправду, крупные пушистые ноготки источали таинственный аромат. Казалось, внутри каждого цветка горит яркая лампочка.
Кэти почувствовала укол тревоги, вспомнив, что приближающийся праздник, к которому готовилась вся деревня, совпадает с днем приезда Мориса.
— Сейди, ты не могла бы выйти во двор?
Но вместо того, чтобы выполнить просьбу матери, Сейди надвинула на лоб шляпу и закружилась еще быстрее, рассыпая вокруг булавки и ноготки.
— Перестань, перестань! Ты устроишь здесь беспорядок, — снисходительно улыбнувшись, произнесла Кэти, с трудом придав голосу должную строгость. — У тебя закружится голова, и ты растеряешь все ноготки!
Сейди немедленно остановилась, и не только для того, чтобы уберечь ноготки, у нее в самом деле уже начала кружиться голова.
— Я хотела показать тебе, какая у меня широкая и пышная юбка, — объяснила она. — Пита сшила мне ее для Хэллоуина[6] и для El Dia de los Muertos[7] .
Второй укол тревоги, испытанный Кэти при мысли о языческом празднестве, оказался гораздо сильнее первого.
Днем усопших называется таинственный мексиканский праздник, продолжающийся два дня. Он начинается первого ноября и обычно превращает тихую деревню в сумасшедший дом. Считается, что в эти священные дни духи усопших возвращаются на землю, чтобы выпить, попировать и навестить родных.
— Пита сшила мне этот костюм из старого черного платья Лупе, и потому он тоже волшебный, как ноготки, ведь Лупе считалась настоящей колдуньей!
Очередной острый укол пронзил грудь Кэти, когда она вновь взглянула на корзину с ноготками и вспомнила об их магической силе притягивать добрых духов в дома их родных.
Лупе Санчес, мать Питы, умерла десять лет назад. Кэти она запомнилась сморщенной важной старухой, гордящейся своей репутацией самой почитаемой колдуньи и curandera — чародейки, известной всему штату Халиско. Кэти знала, что Лупе наложила суровое наказание на Питу за то, что та не достигла таких же вершин в семейном ремесле.
Но теперь Кэти ни на секунду не могла поверить в то, что строгая старая Лупе и вправду была колдуньей, и не желала, чтобы няня забивала голову Сейди подобной чепухой. Но сколько Кэти ни умоляла Питу не упоминать о колдуньях, сама Пита, да и остальные жители деревни так твердо верили в колдовство, что не упускали случая рассказать обожаемой дочери Кэти любимые всеми истории о могущественной матери Питы.
— Выйди ко мне, детка, — повысив голос, настаивала Кэти.
Сейди метнулась в дом.
— Нет! Я помогаю Пите делать алтарь, чтобы Лупе могла вернуться и попробовать приготовленную мною еду!
Это было уж слишком.
— Никаких колдуний не бывает! Что бы там ни говорила Пита, духи умерших не возвращаются! И уж конечно, они ничего не едят!
— Этого Пита и не говорила!
— Вот и хорошо. Я рада, что мы наконец-то договорились, а теперь...
Кэти осеклась, ибо горящие синие глаза Сейди свидетельствовали о том, что она ни в коей мере не согласна с матерью. Эти глаза взволновали Кэти — потому, что слишком ясно напомнили ей глаза Рейфа и то, как они горели во время последней встречи, когда он спас жизнь Арми и Кэти узнала, что Рейф — ее телохранитель. Поразительное сходство белокурого ангелочка Сейди с ее ненавистным отцом вызвало у Кэти боязливую дрожь.
— Пита и не говорила, что духи едят! Она сказала, что они просто высасывают все полезное из пищи... — Сейди вытянула губы и издала чмокающий звук, словно втягивала длинную трубочку спагетти. — Вот так!
10 
