– Куда это ты?
– Я… – Энджел запнулась и отругала себя за слабость. Она почувствовала, как в ней разгорается мятежный огонь. – Я собралась вернуться к столику и снова сидеть одна, чтобы все могли видеть, как демонстративно ты меня игнорируешь. Но, в сущности, теперь, когда все речи произнесены, на сцене будет гораздо заметнее. Поднимусь-ка я туда и посижу там, а? Могу даже повесить на шею табличку, если хочешь…
– Прекрати.
Но Энджел не могла остановиться:
– Почему, Лео? Разве это не именно то, чего ты хотел? Появиться со мной на людях и показать всем, что у тебя ко мне лишь несерьезный, поверхностный интерес? Сделать так, чтобы было максимум домыслов, максимум унижения?
Энджел закусила губу. Слова вырвались у нее прежде, чем она успела их остановить.
– Что ж, если это тебя утешит, кумушки уже с наслаждением сплетничают в дамской комнате и вовсю злословят на мой счет.
Лео нахмурился:
– Что ты слышала? Энджел покачала головой:
– Не важно.
Лео собрался что-то ответить, но в этот момент кто-то подошел и прервал их. К немалому удивлению Энджел, он не отпустил ее руку, а удержал рядом, представив подошедшему.
В машине по дороге домой Энджел покрутила головой, разминая напряженные мышцы шеи. Она валилась с ног от усталости.
– Ты правда разработала дизайн и сделала колье, которое носит Люси?
Энджел устало взглянула на Лео:
– Конечно. Я бы не стала лгать о таком. Какой смысл?
Ее простые слова задели какую-то потайную струну в душе Лео. Он посмотрел на Энджел долгим взглядом:
– Красивая вещь.
Энджел неуклюже пожала плечами. В его голосе прозвучало удивление, словно он не собирался говорить ей комплимент.
– Спасибо.
– После колледжа ты не занималась изготовлением ювелирных украшений?
Энджел подпрыгнула. Это была больная тема.
– Я не занималась изготовлением ювелирных украшений, потому что у меня нет оборудования.
Лео покачал головой:
– Но ты же работала. Наверняка можно было арендовать место под мастерскую.
– Оборудование и сырье, которые мне нужны, слишком дорогие.
Лео откинулся на сиденье и произнес:
– Представляю, как тебя, должно быть, возмущало, что приходится довольствоваться лакейской работой.
Энджел заморгала. В этот момент она осознала, что ее никогда не возмущала необходимость работать, было лишь обидно, что приходится откладывать исполнение своей мечты. Но все очень просто – она должна была поддерживать Делфи.
Она покачала головой:
– У меня не было выбора.
Лео поймал себя на том, что невольно задается вопросом, почему же Энджел не попыталась поймать в свои сети золотую рыбку – богатого мужа. Ее сестра именно так и поступила. Но он быстро подавил в себе любопытство, когда обнаружил, что оно неизбежно ведет к вопросу, как она осталась девственницей. Девственницы не соблазняют богатых мужей.
Больше она не девственница, и она его. Что-то глубоко первобытное, собственническое шевельнулось у него в душе. Лео неумолимо притягивал Энджел к себе, пока она не оказалась у него на коленях. Она сопротивлялась, но он гладил спину сквозь тонкий шелк.
Лео прижался губами к ее ладони. Почувствовал, что она расслабляется, и улыбнулся. Его ласкающая рука притягивала ее ближе, пока Энджел не упала на него, все еще немного напряженная. Его другая рука легла ей на бедро и стала продвигаться вверх.
Лео ощутил жар сквозь шелк и собственное возбуждение. Он слегка пошевелился и услышал, как Энджел втянула воздух, когда он прижался плотью к ее ягодицам.
Лео взял Энджел за подбородок и повернул лицом к себе. Ему не нравилось выражение ее глаз: оно было слишком откровенным. Он притянул ее голову вниз и крепко поцеловал, с низким торжествующим стоном почувствовав, как она полностью обмякла на нем, вжавшись в него своим гибким телом, воспламеняя его настолько, что к тому времени, когда они доехали до виллы, он уже сходил с ума от нетерпения погрузиться в нее.
Однажды утром, когда Энджел спустилась к завтраку и с удивлением обнаружила, что Лео там, она нервно спросила:
– А как твой отец? Это не причинит ему боль?
Лео мрачно взглянул на нее, прежде чем ответить:
– Отец осведомлен о ситуации, но он не вмешивается в мои отношения с любовницами.
Энджел судорожно сглотнула, странным образом беспокоясь за пожилого человека, которого видела тогда на вечеринке. Он выглядел слабым и болезненным.