Особенно,... 
84 
— Алешу не хочу будить. Он спит.
— Один? — уточнил Костя, и отец кивнул:
— Да, сынок… Пусть Лешка поспит, ему сейчас полезно. Он один, и я один… Постой со мной пять минут, а? Днем, сынок, как-то не замечаешь, что ты один, что жизнь относится к тебе несправедливо. Днем — есть любовь, нет любви — все равно. А ночью выть хочется от одиночества. Поверишь, сынок? А сейчас и с бизнесом — чехарда. Потенциальные партнеры воду мутят. Сан Саныч, я думал, будет со мной, а он — в сторону. Ни нашим, ни вашим. Костя строго ответил:
— Ты сам, пап, виноват. Ставишь людей в такие рамки, в которых им сразу тесно. А потом хочешь, чтоб они соответствовали твоим требованиям. Вот ты обломил меня с моей долей в бизнесе. Наезжаешь на Буравина, хотя в курсе, что я собираюсь жениться на его дочери.
Самойлов удивленно уставился на сына:
— Что ты имеешь в виду? Я тебя никогда не обижу. Ты — мой сын. И я всегда за тебя. Женись, сынок. Пусть Катя берет нашу фамилию. И нас, Самойловых, станет больше!
— Так ты подумаешь насчет моей доли в бизнесе? Самойлов выдержал прямой взгляд сына, ничего не ответив. Они молча направились домой. Алеша спал, как младенец, в ореоле лепестков из роз. Костя заглянул к брату. Заметив, что в комнате Алеши повсюду рассыпаны лепестки роз, Костя неожиданно улыбнулся: ему пришла в голову интересная идея. Костя на цыпочках зашел в Алешину комнату и тихо, чтобы не разбудить брата, принялся собирать в пригоршни лепестки роз, которые лежали везде, и складывать их в полиэтиленовый пакет.
* * *
Утром Алешу разбудил телефонный звонок. Алеша взял трубку:
— Алло! Мама, это ты?
— Да, сынок. Я тебя не разбудила? Как ты себя чувствуешь? — послышался голос матери.
— О, значит, этот кошмар мне не приснился, — простонал Леша.
— Сынок, сынок, ты помнишь, что было вчера?
— Такое умирать будешь — не забудешь, — мрачно сказал Леша.
— Алешенька, если ты не можешь или не хочешь сейчас говорить, я могу позвонить в другое время, — предложила Полина.
Но Леша заверил ее:
— Все в порядке, мама. Я проснулся. Окончательно.
— Сынок, скажи мне, пожалуйста… Я вчера ничего не поняла, как все началось… Почему Машенька убежала? Что делала Катя в твоей комнате?
— О, мама. Это дикое недоразумение. Ужасное совпадение, — снова застонал Леша.
— Не понимаю, объясни толком. У тебя сейчас сердце не болит?
Леша поспешил ее успокоить:
— Не болит, не болит… Катя зашла в наш дом, видимо, искала Костю. А потом мне стало плохо… И Маша… боюсь, что Маша все неправильно поняла.
— Так кто первый пришел — Катя? — уточнила Полина. — Почему они пришли практически одновременно?
— Потому что дикое совпадение, я же говорю… О, мама, я теперь не знаю, как перед Машей оправдаться…
— Я ее встретила на улице. Она была очень расстроена, в слезах.
— Извини, мама. Мы с тобой поговорим позже. А я побегу к Маше.
Полина попросила:
— Ты не беги, пожалуйста, не беги… Иди осторожненько… У тебя же сердце болело.
— Мама, перестань. Я должен бежать. Жаль, что я не сделал этого раньше.
— Это потому, что врачи «скорой» дали тебе успокоительное, и ты уснул.
— Вот и проспал шанс догнать Машу… — удрученно сказал Леша.
— Ничего, ничего, вы объяснитесь… Главное — как сердце?
— Мама, ты уже спрашивала. Только что. Сердце — нормально. Пока! — Он положил трубку и тихо добавил: — Но оно разбито вдребезги.
Костя с огромным пакетом с лепестками подошел к дому Буравиных и, позвонив в домофон, радостно закричал:
— Катя, доброе утро! Катя, это я! Ты уже проснулась?
Катя, еще окончательно не проснувшаяся, накинула прямо на пижаму халатик, открыла дверь и, зевая, спросила:
— Зачем ты пришел так рано и без приглашения?
— Я приготовил тебе сюрприз.
— И не мог подождать хотя бы до полудня?
— Я всю ночь не спал. Не мог дождаться новой встречи с тобой.
Катя прошла к себе в комнату и села на постель, насмешливо глядя на Костю. Костя присел рядом:
— Мне показалось, Катя, что вчерашний разговор нас сблизил. Ты вселила в меня надежду, что когда-нибудь, пусть не сразу, но сможешь полюбить меня по-настоящему.
— В какой это момент я вселила в тебя надежду? — Катя подняла брови.
— Когда ты сказала, что мы — родственные души. Катя вздохнула:
— Да, сказала. И что? Это повод являться ко мне в дом ни свет ни заря?
— Не сердись, пожалуйста, я хотел тебя порадовать, — улыбнулся Костя.
84 
