127 
— Этот папаша — редкий псих. Представь,, он нас с Зосей прогнал со своего маяка.
— Почему?
— Решил, наверное, что мы его сыночков пришли развращать. Мы только зашли на маяк, а тут он. И ну нас с лестницы спускать! А Жора…
Катя залилась смехом, не в силах говорить дальше. Успокоившись, она продолжила:
— А Жора вдруг стал такой испуганный, задрожал, как маленький. Мы с Зосей чуть не умерли от смеха.
— Катюша, ты должна быть осторожнее. Могло гораздо хуже все закончиться, — озабоченно предупредила Таисия.
— Буду, мам. Теперь я поняла, чем может закончиться попытка «встретить судьбу за углом».
— Тебя покормить? — заботливо спросила Таисия.
— Нет, я сейчас убегаю.
— Опять? Куда? — в голосе Таисии звучало разочарование.
— Пойдем с Зоськой по мячам постучим. Я только за ракетками и формой забежала.
— Понятно… — грустно протянула Таисия.
Катя встала с дивана, взяла сумку, но потом повернулась к матери и заметила, что у той слезы на глазах.
— Мамуль, ты что, плачешь? — участливо спросила девушка.
Таисия молчала, от еле сдерживаемых рыданий у нее дрожали губы.
— Да, в общем, ничего особенного, — справившись с собой, ответила она. — Просто я осознала, как испортились наши отношения с папой.
— Мам, они всегда у вас были… не очень.
Таисия кивнула, и Катя начала укладывать форму в сумку.
— Но теперь он вообще перестал меня воспринимать, совершенно не считается с моим мнением, — пожаловалась Таисия.
— Папа всегда принимал решения, ни с кем не советуясь.
— Но он мне грубит! Кажется, я его очень раздражаю. А теперь я догадываюсь, почему.
Катя как раз сложила сумку и задумалась, все ли взяла.
.-Ив чем, по-твоему, причина? — рассеянно поинтересовалась она.
Таисия замолчала, собираясь с духом, а затем выпалила:
— Думаю, он мне изменяет.
— Что?! Папа тебе изменяет? Мам, этого не может быть! — Катя забыла о сумке и удивленно посмотрела на мать.
— Но ничем другим я не могу объяснить его поведение.
— Но с кем он может тебе изменять? Ты просто подозреваешь или знаешь точно?
Таисия помедлила, потом кивнула.
— Вот причина, по которой я не хочу, чтобы ты завязывала отношения с братьями Самойловыми! У твоего отца связь с их матерью, Полиной!
Катя потрясенно посмотрела на мать:
— У папы роман с Полиной? Мама, этого не может быть!
— Может, Катя. Их роман не закончился двадцать лет назад. Он продолжается. Я знала, чувствовала это! Полина — гадюка, она все время лезет в нашу жизнь, рушит ее!
— Теперь я понимаю твою нетерпимость к Косте и Леше, — пробормотала потрясенная Катя, подошла к матери и села рядом с ней.
— Они — сыновья Полины. Такие же, как и их мать. Ни с кем из них ты не будешь счастлива! Ты должна выбросить их из головы! — мрачно подтвердила Тая.
— Ты права. Леша — инвалид, Костя мне просто не интересен… — подумав, согласилась Катя, и Таисия ее обняла.
— Папа ведь не уйдет к Полине? Я не переживу этого.
— Надеюсь, нет. Не ушел же он за эти двадцать лет, — вздохнув, предположила Таисия, но в голосе ее не было уверенности.
— Мы с тобой этого просто не допустим! Я — за тебя.
— Спасибо, доченька, — с благодарностью сказала Таисия.
Еще минуту они сидели вместе на диване, обнявшись, а потом Таисия спохватилась:
— Ой, тебя же Зося ждет! Иди, детка. Удачной игры. Катя молча посмотрела на мать и после минутного колебания взяла сумку и выбежала из гостиной.
* * *
Баба Зина готовила у себя на кухне. В дверях появился Сан Саныч и с порога радостно начал:
— Зинуля, какой же я был дурак раньше, что не хотел жить на твердой земле! Оказывается, это так замечательно: гуляешь везде, люди вокруг…
— Слава богу, дошло, — иронично прокомментировала Зинаида.
— Мне нравится на пенсии. И в этом — твоя большая заслуга.
Сан Саныч подошел к Зинаиде, хотел поцеловать, но Зина молча отстранилась.
— Что с тобой? — удивился Сан Саныч.
— Со мной все в порядке.
— Тогда с Машей? Где она?
— Ушла Маша. За ней Леша пришел. Позвал, она и побежала, — раздосадованно ответила Зинаида.
— Как пришел? Его кто-то привез? — удивился Сан Саныч.
— Нет. На своих двоих. Он выздоровел.
— Вот так чудо! Радоваться надо, Зина, такой хороший парень выздоровел! — обрадовался Сан Саныч.
— За него-то я рада, а вот за Машу сердце болит.
— Но почему? Ей хорошо с Лешкой.
127 
