Особенно,... 
78 
— Глупости. Очередь пациентов расписана на месяц. Они ждут тебя, и никто не в курсе о состоянии твоих способностей!
— Придется им сказать, — вздохнула Маша. Римма замахала на нее руками:
— Ни в коем случае! Ты, конечно, можешь относиться к деньгам как хочешь, но я на них рассчитывала. Давай не забывать о моих интересах.
— Но я не могу вам помочь! — с отчаянием воскликнула Маша.
— Можешь! Просто делай вид, что лечишь. Маша не понимала, о чем речь:
— Опять обманывать? Римма завелась:
— Да никакой это не обман! Это внушение плюс самовнушение. Самовнушение — великая вещь! Как синдром «плацебо»: берут таблетки, пустышки. Убеждают людей, что они помогают. И те, кто верят, — исцеляются! Люди тебе верят. Им поможет все, что угодно, лишь бы это исходило от тебя. Соглашайся, вот увидишь, через неделю из салона выйдут первые исцеленные тобой люди!
Маша твердо остановила ее:
— Нет, Римма. Если вам позволяет совесть, сами исцеляйте таким способом. Только постарайтесь никому не навредить.
Маша встала и вышла из салона, Римма с досадой смотрела ей вслед. Уходила не Маша, уходили деньга, которые она могла бы для Риммы заработать. Прямо из рук уходили.
* * *
Зинаида" на кухне изливала душу Анфисе: — В общем, я все Маше рассказала. О тайне ее рождения, о предсказании цыганки.
— И как она это восприняла? — встревоженно поинтересовалась та.
— Просто выслушала и ушла. Даже не знаю, что теперь будет, как она все это переживет.
Анфиса озабоченно покачала головой:
— Наверное, она просто в шоке. Нелегко узнать, что ты не такая, как все. И зачем ты ей рассказала? Не нужно было, пусть бы девочка жила себе спокойно.
Зинаида только вздохнула:
— Все тайное становится явным. Маша уже взрослая, я не имела права продолжать скрывать правду. У меня таким камнем все это на душе лежало.
— Так ты теперь на Машу повесила! — воскликнула Анфиса.
Однако Зинаида считала, что поступила правильно:
— А я уверена, что нужно было даже раньше ей все рассказать. Может, удалось бы избежать того, что произошло.
— О чем ты? Что еще стряслось? — удивилась подруга.
— У Маши пропал ее дар. Она больше не может лечить.
Анфиса после недолгого раздумья решила:
— И слава Богу, что это произошло! Если дар ушел, теперь с Машей все будет хорошо. Предсказание цыганки не сбудется.
— Боюсь, что для Маши правда оказалась слишком большим потрясением, — посетовала Зина.
Анфиса ее утешила:
— Просто информация для нее была неожиданной. Ей нужно подумать, все переварить. Главное — сил у нее нет, она не отдаст их своему любимому Леше. А значит, не погибнет и ничего страшного с ней не случится.
— Мне пришлось рассказать, что я ей никакая не бабушка, — расстроенно сообщила Зинаида. — А я так боюсь, что она теперь от меня отдалится, станет чужой.
— Ну что ты! Не будет такого! Ты же ее растила как свою! Вы с ней за эти двадцать лет такие родные стали!
Роднее кровных родственников, — заявила Анфиса уверенно и обняла Зину за плечи. — Успокойся! Машенька все обдумает и поймет. А ты поступила правильно: было бы хуже, если бы она узнала правду от кого-нибудь другого.
* * *
Следователь сидел за столом в своем кабинете, перед ним навытяжку стоял милиционер.
— Значит, младший сын смотрителя маяка погиб… — хмуро сказал следователь.
— Он бежал по стройке, и его сбила машина, — подтвердил милиционер, — старший сын Михаила Родя, Георгий, тоже погиб. Мы вытащили его из моря, опознали.
Следователь покачал головой:
— В один день потерять обоих сыновей… А сам Михаил? На его след напали?
— Видимо, убегая от погони, они с сыном разделились. Мы отвлеклись на Анатолия. А вот самого смотрителя упустили, он успел скрыться, — отрапортовал милиционер.
Следователь приказал:
— Начинайте план-перехват: перекрыть все дороги, усилить режимы на вокзалах, в аэропорту.
— Есть! — милиционер отдал честь. Следователь задумчиво добавил:
— Его необходимо задержать как можно быстрее.
Ирина любовалась бриллиантами. Какое-то время она наслаждалась игрой света в них, а потом спрятала в мешочек и подошла к столу, на котором стояла урна с прахом Якова. Открыв ее, она спрятала мешочек с бриллиантами в урну.
— Видишь, Яша, в каком приятном окружении ты теперь лежишь. Ты всегда хотел купаться в роскоши. Вот наконец и дождался этого момента, — с мрачной иронией усмехнулась Ирина и поставила урну на стол. Справившись с этим делом, она принялась приводить себя в порядок.
78 
