Особенно,... 
60 
— И правильно сделал. Жаль, что я не смогла ее пропустить. Мне бы надо было прийти сюда, чтобы пропустить ее с тобой, но он настоял, чтобы я слушала ее вместе с ним. Меня это сразу насторожило — чего такого он мог наплести во время записи, что помешало ему слушать ее вместе с этой сучкой Ронит?
И опять Треслав представил себе супругов в постели, лицом к лицу, слушающими «Диски необитаемого острова», и Тайлер опять любуется Сэмовым членом, склоняется над ним, а в это время голос Сэма вещает из динамика о всяких там палестинских проблемах.
Вслух Треслав ничего не сказал.
— С той передачи все и началось.
— Что началось?
— Он заявил о своем стыде.
— Стыде из-за Ронит?
— Стыде за Израиль, тупица!
— Ах это. Я слышал их разговоры с Либором. Ничего нового.
— Новое в том, что он заявил об этом во всеуслышание. Ты представляешь, сколько людей слушает эту передачу?
Треслав имел об этом представление, но предпочел не вдаваться в подробности. Его всегда раздражали упоминания о «многомиллионной аудитории слушателей» и т. п.
— И теперь он об этом сожалеет?
— Как бы не так! Он теперь похож на кота, дорвавшегося до сметаны. Теперь у него куча новых друзей. Они называют себя «СТЫДящимися евреями». Чем-то это напоминает Потерянных мальчишек.[77] И те и другие — жертвы банального недосмотра.
Треслав рассмеялся — отчасти ее шутке, а отчасти мысли о том, что Финклер обзавелся новыми друзьями.
— Он знает, что ты их так называешь?
— Потерянными мальчишками?
— Нет, СТЫДящимися евреями.
— Это вовсе не мое изобретение, они сами себя так назвали. У них вроде как общественное движение, вдохновленное — не поверишь — моим муженьком. А занимаются они тем, что сочиняют открытые письма и шлют их в газеты.
— За подписью «СТЫДящиеся евреи»?
— Именно так.
— В этом есть что-то ущербное, ты не находишь?
— Ты о чем?
— О том, что они ставят во главу угла свой стыд. Это напоминает мне «джеймсианок».
— Не слыхала о таких. Они тоже антисионисты? Тогда не рассказывай про них Сэму. Если они антисионисты — а тем паче антисионистки, — он тут же к ним примкнет.
— Я имел в виду чокнутых феминисток из книги «Мир глазами Гарпа». Джон Ирвинг — может, слыхала? Плодовитый американский писатель. Бывший рестлер к тому же. Одну из своих первых передач на Би-би-си я сделал про этих «джеймсианок». Они отрезали себе языки из солидарности с малолеткой, которую кто-то там изнасиловал и потом лишил языка. Вышло все по-дурацки, поскольку без языков они даже не могли внятно озвучить свой протест. Славная антифеминистская шутка — только не подумай, будто я…
— Ну, от Сэмовой компании отрезания языков не дождешься. Это завзятые словоблуды, любящие свет рампы и звук собственных голосов. Сэм без конца треплется с ними по телефону. И еще ходит на заседания.
— Они устраивают заседания?
— Не открытые, насколько мне известно. До открытых дело пока не дошло. Просто собираются в доме одного из них, как заговорщики. Даже противно. «Прости меня, отче, ибо я согрешил». Сэм у них типа отца исповедника. «Прощаю тебя, сын мой. Произнеси троекратно „стыжусь“ и не езди на отдых в Эйлат». В моем доме я эти сборища не позволю.
— И в этом вся их программа: стыдиться своего еврейства?
— Нет-нет! — Она положила руку ему на предплечье. — Так говорить у них не позволено. Они не стыдятся своего еврейства. Они стыдятся Израиля и его палестинской политики.
— А сами они израильтяне?
— Ты же знаешь, что Сэм не израильтянин. Он отказывается бывать там даже как турист.
— Я про других.
— Про всех не скажу, но те актеры и эстрадные комики, которых я знаю, точно не израильтяне.
— Тогда чего им стыдиться? Это же не их страна.
— Потому что они евреи.
— Но ты же сказала, что они не стыдятся своего еврейства.
— Зато они стыдятся, будучи евреями.
— А почему, будучи евреями, они должны стыдиться страны, гражданами которой они не являются?
— Знаешь, чтобы понять это, ты должен быть одним из них, — сказала Тайлер.
— Одним из них? То есть вступить в их общество?
— Нет, быть евреем. Ты должен быть евреем, чтобы понять, почему ты стыдишься быть евреем.
— Все время забываю, что ты сама не из их числа.
— Я не еврейка, хотя их веру и обычаи усвоила.
60 
