Последние отзывы

  72  

Я посмотрела на часы — самое рабочее время. Был в Париже один человек, к которому я без колебаний могла обратиться за помощью в любой момент. Мой старый испытанный друг.

Зайдя в маленькое бистро, в котором я ещё так недавно — а кажется, сотни лет назад! — ела пиццу по-неаполитански, я подошла к телефону и набрала номер. Его могло не быть в Париже, у него мог измениться телефон, он мог сменить работу — ведь мы не виделись семь лет.

— Привет! — по-польски сказала я, когда он снял трубку. — Сколько лет, сколько зим. Нельзя два раза войти в одну и ту же реку.

Он молчал, потеряв, как видно, дар речи, что и требовалось. Люблю сюрпризы!

— О боже! — с волнением и радостью наконец отозвался си. — Это ты? Это и в самом деле ты?

— Ага. И опять пришла пора, когда мне надо с тобой немедленно увидеться. Похоже, что ты опять спасёшь мне жизнь.

— С удовольствием. А где ты находишься?

— В бистро на площади Республики. Буду ждать тебя за памятником.

— Хорошо, через пятнадцать минут я там буду.

Чемодан мне очень мешал. Надо было оставить его в камере хранения, а теперь я не знала, что с ним делать. Наверняка он привлекал внимание, а для привлечения внимания вполне достаточно изжелта-зеленого цвета моего лица. Ну да ладно, ничего не поделаешь. Я ждала, внимательно рассматривая не представляющую никакого интереса заднюю часть памятника.

Белая «ланчия» притормозила около меня, и я села на ходу.

— На меня лучше не смотреть, — со вздохом посоветовала я. — Мне бы не хотелось, чтобы в твоей душе запечатлелся именно таким мой образ. Обычно я выгляжу несколько лучше. Очков не сниму ни за какие сокровища. Объяснять тебе ничего не буду. Ты ничего обо мне не знаешь, не видел меня семь лет и не видишь теперь.

— Если бы ты действительно не выглядела несколько необычно, я бы сказал, что ты ничуть не изменилась, — с удовлетворением констатировал мой друг. — Ты что, восстала из гроба?

— Ты почти угадал.

— И что тебе нужно?

— Фальшивые документы. Французские. Достаточно хорошие, чтобы можно было с ними пересечь итальянскую границу. Очень срочно, цена не имеет значения.

Он молчал, протискиваясь сквозь уличную пробку, потом, тяжело вздохнув, произнёс:

— Хорошо, что я давно тебя знаю и успел привыкнуть к твоим сюрпризам. Хорошо, что я не потерял связи с одним моим знакомым, который, увы, в последнее время скатился на самое дно. Кажется, он фабрикует как раз то, что тебе нужно. А ты уверена, что именно это тебе нужно?

— Совершенно уверена. Впрочем, достаточно взглянуть на меня.

— Ведь ты хотела, чтобы я не смотрел!

— Можешь разок взглянуть, чтобы убедиться. Но постарайся сразу позабыть то, что увидишь.

Он посмотрел на меня и покачал головой:

— В своё время я принял решение не удивляться ничему, что бы с тобой ни произошло, но ты обладаешь поистине удивительным талантом! Семь лет о тебе ни слуху ни духу, потом сваливаешься как снег на голову, и, оказывается, единственное, чего тебе не хватает для счастья, так это фальшивых документов. Куда ты едешь сейчас?

— Понятия не имею. В какую-нибудь гостиницу, где у меня не потребуют документов. Могу тебе сказать, что никакого преступления я не совершила, — это для ясности. Такие обычные вещи не для меня, я выдумала кое-что поинтереснее.

— Понятно, ты всегда отличалась оригинальностью. Я рад, что ты не изменилась.

Да, я могла на него положиться. Всякий другой на его месте начал бы изумляться, возмущаться, сомневаться, задавал бы вопросы. Он, один-единственный во всем мире, вёл себя так, как я и ожидала.

Прошло три дня. В моем активе были: парикмахер, косметичка, сорок два часа сна, два сеанса облучения кварцевой лампой и оргия покупок у Лафайета. Звали меня Мари Гибуа, и было мне двадцать восемь лет. Когда я знакомилась со своим новым паспортом, это последнее обстоятельство шокировало меня.

— Ты сошёл с ума. Все хорошо, но возраст… Ведь я же попадусь на этом.

— А что я мог сделать? Других документов не было. Впрочем, насколько я тебя знаю, ты быстро подладишься к документам. Не хочу тебя расспрашивать, но, похоже, тебе здорово досталось. А ты всегда молодела после переживаний. Если и дальше пойдёт такими темпами, как за эти три дня…

— Пожалуй, я все-таки тебе кое-что скажу, — задумчиво проговорила я. — Посоветуй, как мне быть.

— Не скрою, мне страшно хочется знать, что ты на этот раз отколола, — ответил он. — Но я не настаиваю, можешь и не говорить. Разве что я тебе смогу в чем-то помочь.

  72