Возьму лопату, разрою могилу, достану папу и застрелю его нафиг.
Эстебан не звонит. Лучше бы в меня стреляли навылет, лучше бы меня били наотмашь, лучше всё, что угодно, только бы он позвонил. Хожу с телефоном в туалет. Болит живот.
С утра померяла температуру. Температуры нет, но что-то колет в боку и ноет в спине. К врачу идти боюсь.
Ходила к психологу. Психолог посоветовал пойти работать. Проплакала целый вечер (зачеркнуто) два вечера.
Эстебан позвонил. Сказал, что был в командировке. Говорила со Стеллой, узнавала про Луизу. Оказывается, она тоже в командировке, в другой, не с Эстебаном. Значит, он звонит мне, чтобы спокойно пообщаться со мной, пока её нет.
Очень болит печень справа.
Была у психолога, опять рассказывала про папу, опять плакала. Пора в Санта-Исидор.
Найду могилу, возьму лопату, разрою яму и лягу рядом.
Говорила со Стеллой. Она жалуется на какие-то дикие душевные проблемы неизвестно из-за чего. Удивительно, какие странные бывают люди.
Когда он приходит ко мне, я сразу начинаю думать — он пришел потому, что вчера был у неё? Или потому, что пойдет к ней завтра?
Очень болит левая грудь.
Серые будни продолжают заключаться в том, что не дают. Левая грудь всё еще болит. Надо будет спросить Эстебана, каковы симптомы начала рака.
Шла по улице, увидела Луизу. Луиза беременна!!!
Дорогой Эстебан, надеюсь, ты понимаешь, что теперь мы с тобою уже никогда (зачеркнуто)
Дорогой, после того, что я узнала (зачеркнуто)
Эстебан, между нами всё (зачеркнуто)
Не думай, что если ты молчишь, то я (зачеркнуто)
Пусть тебе глубоко безразлична моя судьба, но Луизу-то ты за что (зачеркнуто)
Наши отношения.
Наши отношения.
Наши отношения?
Хаха.
Попыталась повеситься. Позвонила Эстебану — попрощаться.
Пришел Эстебан, вынул из петли.
Ч-ч-черт.
Договорились, что завтра он придет и мы пойдем в ресторан. Ресторан находится на той же улице, на которой живёт Луиза. Эстебан утверждает, что ничего страшного не произойдет, даже если мы её встретим.
Сегодня в два часа дня я поняла, что больше не люблю Эстебана.
Позвонил Эстебан, сказал, что поход в ресторан отменяется — у него изменились планы. Проплакала до утра.
Ничему не верю, никому не верю. Психологу тоже.
Третий день ничего не ем. Похудела на пять килограмм. На улице подростки подходят знакомиться. Жаль, что я на улицу не выхожу.
Эмма. Эм-ма. Эмма, Эмма, Эмма. Эмммммммма. Эммочка. Эс. Те. Бан. С.Т. Бан. С.Т. Бан + Лу и За. Лайза-Лайза-Лайза. Шалайза. Ненавижу. Проститутка.
Вышла на улицу купить хлеба. Тут же пристал какой-то мужик, попросил телефон. Мужик ничего. Телефон дала.
Его зовут Роберто. Звучит приятно. Пригласил в кино. Отказалась.
Роберто. Боже мой. Я и забыла, что в жизни такое бывает. Я и не думала, что это вообще возможно. Боже, какое счастье. Спасибо, спасибо, спасибо тебе за него.
Теперь всё будет иначе. Я уверена в этом.
Я счастлива.
Заходил Роберто, но ненадолго. Надолго не смог: обещал другу помочь с машиной. Проговорился, что друга зовут Тереза.
Проплакала целый вечер.
Спала с Хьюго. Не понравилось.
Не была у психолога. Психолог заболел.
Custom kill
С восхищением — Эммочке, с нежностью — Эфраиму, с приветом — Витьке Семёнову и с благодарностью — Дине.
— Валерик! — сказала Ада Валерьяновна и засмеялась. Смех получился ненатуральным.
— Валерик… — прошептала Ада Валерьяновна жалобно. Вышло слишком тихо.
— Валерик, — позвала Ада Валерьяновна ласково и уже на букве «р» поняла, что перестаралась.
— Валерик? — спросила Ада Валерьяновна у зеркала и вздохнула. Пустая квартира ответила тишиной.
Ада Валерьяновна надела кухонный фартук, прошла на кухню, подошла к столу, передвинула клубничного цвета заварочный чайник с центра стола чуть левей, а свою любимую чашку в виде бутона тюльпана — ближе к центру. Потом сняла фартук, повесила на крючок возле раковины, вернулась к столу, убрала чашку в виде бутона тюльпана в холодильник, подумала и засунула туда же тряпочку для вытирания пыли. Достала из холодильника простой карандаш и почесала кожу головы под волосами, собранными в пучок. После чего переместилась в комнату, села в кресло-качалку и взяла телефонную трубку.