31 
– Зачем мне нужно убивать своего племянника? – издал дикий возглас Бурлаков. – Я просто зашел к нему в гости, – подавленно пробубнил он.
– Это ваш племянник?
– Да, – кивнул Бурлаков, – Коля Гудков – сын моей сестры.
– Я слышал, как вы сказали: «Что же я наделал!» Чем были вызваны сии покаянные слова? – Танин вперил в Бурлакова колючий, недоверчивый взгляд.
– Ничего такого я не говорил! – возроптал Бурлаков.
– Хотите сказать, что я созрел для вашей клиники, – язвительно усмехнулся Китаец, – у меня галлюцинации?
Танин откровенно издевался над доктором.
– Какое вы имеете право! – возмутился Семен Семенович. – Где ваша жена?
– Похоже, вы здорово струхнули, если спрашиваете меня о вещах, которые вас не касаются, – с едкой иронией процедил Китаец, оглядывая комнату. – Ну так как, будете говорить или мне вызвать оперативников? Горячие парни… – с наигранным сочувствием помотал он головой, – они любят такие истории. Им будет чем позабавиться… Не часто им попадаются шельмоватые психоаналитики, убивающие собственных племянников.
Китаец вонзил в Бурлакова ледяной взгляд.
– Я не убивал! – завопил тот.
– А вот это еще нужно доказать. Мы не в Америке, Семен Семенович. Это там существует такое понятие, как презумпция невиновности. А у нас если и существует презумпция, то, скорее всего, – виновности. Вы – солидный человек, занимающийся любимым ремеслом, преуспевающий психоаналитик, смелый новатор, – с издевкой улыбнулся Китаец, – а маринуете нас обоих. У меня тоже есть любимая профессия, и я тоже человек амбициозный… умеющий ценить время… Не тяните. Я – не самаритянин, а вы, при всей вашей гнусноватой натуре, не классический злодей. Так что не ставьте себя в смешное положение, заканчивайте ломать комедию. Я ценю искренность и готовность сотрудничать. Итак, что вы «наделали»?
– Вы – не духовник! – взъерепенился Семен Семенович.
– Я не призываю вас к исповеди, – меланхолично улыбнулся Китаец, – я предлагаю вам сделку. Вы мне рассказываете все как есть, а я отпускаю вас на все четыре стороны.
– Хорошо, – с усилием сглотнул слюну Бурлаков, – я расскажу. Коля частенько закладывал. Это стало его… -…неврозом? – усмехнулся Китаец.
– Что-то вроде этого, – энергично замотал головой Бурлаков, – он все чаще напивался до беспамятства. Когда была жива Тая, моя сестра, она держала Кольку в руках. Но уже два года как она умерла, и парень словно с цепи сорвался. Поначалу он говорил, что из-за матери переживает, а я ему верил – родня все-таки. Время шло, а он все больше опускался. Тогда я посоветовался с женой и мы его взяли к себе.
– Он вроде не маленький… – Китаец недоверчиво посмотрел на Семена Семеновича.
– Я долго беседовал с Колей. Не буду хвастать, но я всегда имел на Николая влияние, ведь в нашей семье я один получил высшее образование и сумел выбиться в люди: заработал на квартиру, на машину, на дачу, на образование детям…
– Благодаря внедрению ваших оригинальных методик? – Китаец бросил на Семена Семеновича насмешливый взгляд.
– Колька сильно изменился. Он перестал пить, взялся за ум. Моя жена самоотверженно, да-да, не побоюсь этого слова, ухаживала за ним. Когда Коле нужно было поразвлечься с особами противоположного пола, – намекающе кашлянул Бурлаков, – он, разумеется, приходил сюда. Но возвращался всегда к нам. Мы с ним долго и плодотворно беседовали… – Семен Семенович скроил скорбную мину. – А тут Катя сказала мне, что он начал приставать к ней, что стоит мне – на работу, он клеится к ней. Я не то чтобы пренебрег этой информацией, а просто подумал, что жена преувеличивает. Она славится этим – ей кажется, что она постоянно привлекает усиленное мужское внимание, и стоит какому-нибудь мужчине чуть более внимательно, чем положено, посмотреть на нее, как она из этого делает вывод, что он вожделеет к ней. Жена у меня не работает, сидит дома… Короче говоря, я отшутился. Но прошло еще несколько дней, и она снова завела разговор на эту тему. Она сказала, что Колька в пылу пригрозил, что приведет своих дружков и они мою Катю пустят по кругу. Вы представляете! – Бурлаков взглядом призвал Китайца к возмущению подобной аморальностью и вероломством неблагодарного племянника, но Танин остался глух к этому призыву.
Не найдя поддержки у Китайца, Бурлаков сник и опустошенно уставился в пол.
– Вам этого не понять… – с надломом произнес он.
– Где уж мне, – усмехнулся Танин.
31 
