48 
Дима Кропотин.
— Ты бросил его на гибель, — тихо сказала она Владу. — Ты предал его.
Свиридов покачал головой, остановив на ней хмурый, все понимающий взгляд.
— Иначе мы не ушли бы. Может быть, ему удалось уйти. Хотя, откровенно говоря, мало шансов.
Но даже если так.., мы вытащим его оттуда. И одновременно вытащим себя из всего этого дерьма. Эта бывшая «Капелла».., этот Перевийченко. Иначе… иначе нас сотрут с лица земли. Я точно знаю, где можно найти их всех. Монахов говорил, что каждый цикл переливаний нужно делать только рано утром…
Значит, завтра.., в клинике Монахова.
Лера подняла на Свиридова заплаканные глаза и увидела, каким холодным и жестоким может быть его красивое лицо…
* * *
Лера сидела на лавочке не так уж и долго сверх оговоренного срока. На лавочку рядом с ней опустился рослый мужчина с довольно-таки суровым широкоскулым лицом, коротко остриженными иссиня-черными волосами и чуть раскосыми темными глазами. Он молча покосился на нее застывшим взглядом, в глубине которого светилась натянутая, как струна, настороженность, и закурил сигарету.
Девушка облизнула губы и спросила хриплым, чуть надтреснутым голосом:
— Вы Андрей Николаевич?
Мужчина даже не шелохнулся, только выпустил несколько колец табачного дыма, а потом, не поворачивая головы, спросил:
— Дима не придет?
— Не знаю, — ответила она, — давайте подождем.
Мужчина кивнул головой и сделал две глубокие затяжки. Лера повернулась к нему и только было открыла рот, как он вынул пачку «Мальборо», раскрыл и молча протянул ей. Лера взяла сигарету и, прикурив от любезно протянутой им зажигалки, снова уткнула глаза в серый, выщербленный у бордюра асфальт.
Так, в молчании и выкуривании — одна сигарета от другой! — пачки Андрея Николаевича прошло около получаса. Пока наконец Андрей Николаевич не зашевелился и, шумно вздохнув, не проговорил коротко и веско:
— Он не придет.
— Он остался там.., на стройке. Вероятно, они все-таки поймали его. Там была машина Перевийченко и еще две ментовские.
— Перевийченко? — быстро спросил тот. — Начальник охраны Церетели?
— Со своими ублюдками, — холодно добавила Валерия. — Андрей Николаевич, боюсь, что в ближайшее время Дима не может быть вам полезен.
Дело в том, что я понимаю, кто вы такой и кто такой Дима. И потому могу сделать то, что вы уже три месяца не можете осуществить.
Густые брови человека из Балакова медленно поползли вверх.
— И что же мы не можем осуществить?
Лера качнулась вперед и, не глядя на собеседника, ответила хлестко и коротко, как отрубила:
— Убить Церетели. Я совершенно точно знаю, где будет Церетели завтра утром и каким образом его можно достать.
— У вас есть причины идти на подобное?
— Да.
Тот поднялся с лавки и, пронзив девушку самым напряженным и подозрительным взглядом, какие она когда-либо чувствовала на себе, произнес:
— Я полагаю, это не самое лучшее место, чтобы говорить на подобные темы. У меня неподалеку отсюда машина. Поедем в гостиницу, где я всегда останавливаюсь в вашем городе, там и обсудим то, что вы хотели бы мне предложить.
Они дошли до забрызганной грязью вишневой «девятки», Андрей Николаевич распахнул перед Лерой дверь, но в ту же секунду из салона высунулась чья-то рука и с непередаваемой быстротой втащила его внутрь. Он попытался сопротивляться, но тут его шея оказалась в таких тисках, что из груди Андрея Николаевича вырвался невольный стон.
— Добрый день, майор Кривов, — раздался над ухом чей-то звучный голос. — Лера, кажется, тебе придется повести машину.., я тут немного перестарался с лейтенантом Стахановым. Он был за рулем, ждал товарища майора. Где вы остановились, Кривов?
— В гостинице «Петербург», — слабым голосом ответил тот. — А ты.., кто такой?
— Старый знакомый, — насмешливо ответил Влад. — В свое время ты был у меня на подхвате в «Капелле», а твой дружок Григоренко шпионил за Фокиным.
* * *
— Чего вы хотите? — резко спросил Кривов.
Они сидели в двухместном номере «Петербурга» друг против друга. Неподалеку, в кресле, перевязывал пробитую голову Стаханов — широкоплечий парень с узким бледным лицом и металлического оттенка невыразительными глазами.
— Кто убил Симонова? — холодно спросил Влад. — Впрочем, на этот вопрос можете не отвечать.
Бедному Стаханову и так досталось.
Парень с пробитой головой вздрогнул и побледнел еще больше, хотя, казалось, больше некуда.
48 
