69 
— То есть? — холодно откликнулся Владимир.
— Отпечатки пальцев — дело очень серьезное.
То, что это именно его отпечатки, не может подвергаться сомнению, потому что его полное досье есть в базе спецслужб.., все-таки Фокин был в федеральном розыске и, возможно, поступит в него опять. Если нам не удастся задержать его.
— Я думаю, что это будет просто сделать, — без раздумья сказал Свиридов. — Вероятно, он до сих пор в том ночном клубе, где я его оставил.., пьет и глазеет на девочек. И я не могу представить, как Афанасий.., как он мог убить Ирину.
При имени «Ирина» Ковалев вздрогнул и опустил глаза, и непроизвольно Свиридов вспомнил, как пристально рассматривал тело девушки Владимир Иванович и как неуловимо менялось его скованное железной волей бледное лицо со стиснутыми серыми губами.
— Я не могу представить, как Афанасий может иметь отношение к смерти вашей дочери, — продолжал Влад. — Отпечатки пальцев — это еще ничего не доказывает. Еще неизвестно, при каких обстоятельствах Афанасий мог оставить эти отпечатки. В последние три дня он хватается за все, что движется, а что не движется, он сам приводит в движение. Но я не отрицаю, что вам сложно отказаться от подозрений в его адрес: все-таки человек с темным прошлым, находившийся в федеральном розыске, скандалист, порой не отдающий себе отчета в своих действиях. Но все равно.., я могу сказать определенно: на такое жуткое убийство Фокин не способен.
— На такое? То есть вы согласны в принципе… что он легко может убить человека и не испытывать особых угрызений совести по этому поводу? Конечно, если у него, Фокина, есть причина, ведь так?
Свиридов качнулся вперед и ответил:
— Да. — — Особенно если вспомнить, что после первого дня свадьбы Фокин едва не изнасиловал Ирину, — зловеще проговорил Ковалев, — помните, тогда… когда он вломился в спальню и вознамерился было исполнить супружеские обязанности вашего брата?
Илья еще выгораживал его и говорил, что это ошибка.., помнишь, да?
Влад похолодел: обвинения в адрес Фокина внезапно стали приобретать губительную весомость.
И хотя он по-прежнему даже не мог и помыслить, что Фокин способен на такую гнусность, как убийство девушки и надругательство над ее телом, в голове тускло промелькнуло тревожное чувство правдоподобности подобного истолкования ужасных событий в доме Ковалевых. Правдоподобности — в глазах людей, не знающих Афанасия Фокина и всех лучших черт его натуры.
Но все равно: в России подводят под статью на основании и меньших доказательств. А когда еще заинтересованная в расстрельной статье сторона — замминистра иностранных дел Российской Федерации…
Фокин — убийца. Илья — убийца.
— Поехали в клуб, где, как вы говорите, находится этот человек, — холодно проговорил Ковалев, и в его глазах промелькнуло что-то такое, что заставило Влада невольно сжаться от жуткого и тревожного предчувствия…
* * *
Неужели все-таки это возможно?
Фокин всегда был разнузданным и стихийным человеком. Правда, со знаком «плюс». А вот теперь над всеми этими бесконтрольными страстями, над раблезианским пиршеством духа и необузданностью яркого горячего темперамента, который не могла смирить даже священническая риза, — над всем этим, как неумолимо чернеющая косматая туча на голубом небосклоне, начинала вырисовываться жирная палочка зловещего, кровавого «минуса».
Сидя в салоне бешено несущегося Ковалевского «Мерседеса», Влад попытался оглянуться назад и вспомнить все, что он знал о своем лучшем друге…
С самого начала.
Он познакомился с Фокиным в восемьдесят третьем, когда они начали обучение в высшей школе ГРУ.
Их ожидали два с половиной года сложнейшего обучения по жесточайшему графику, а со второго курса — еще еженедельные выезды на секретные объекты. Между собой курсанты звали свое закрытое учебное заведение «академией», хотя оно официально не имело подобного статуса.
И только после этого они попали в «Капеллу», которой суждено было перемолоть их и сделать из восемнадцатилетних мальчишек неуязвимые и совершенные машины смерти.
Влад прекрасно помнит солнечный апрель восемьдесят пятого года, когда ему пришел вызов с грифом «совершенно секретно», уведомляющий о том, что в результате строгого отбора он зачислен в спецгруппу под кодовым наименованием «Капелла».
Туда же попал и Фокин.
Группу «Капелла» возглавил кадровый офицер ГРУ полковник Петр Дмитриевич Платонов. И уже в первые дни обучения Владимир обнаружил странную и неслучайную закономерность, по которой были отобраны кадры для «Капеллы». Если говорить более конкретно, все курсанты группы имели одну общую для всех особенность в биографии: все они были сиротами.
69 
