Стремительно закончились березовые перелески, впереди засверкали стеклами первые многоэтажки, а священник так и не решил, что будет делать. Он не мог оставить Бориса в беде, но место, в которое его отвезли, начисто отшибало всякую охоту обращаться к властям. Да и не хотел он сдавать костолицего ментам – не хотел, и все!
Они подъехали к Дому знаний, и отец Василий, вежливо поблагодарив Петю за оказанную услугу, удалился, оставив бедного водилу в полном недоумении относительно всего происшедшего.
Конференция подошла к концу. Из огромных стеклянных дверей Дома знаний, возбужденно переговариваясь, валил народ. Всех теперь ждало застолье, и предвкушение этого «послесловия» конференции затмевало даже ее саму. Отец Василий вздохнул и отправился выводить со стоянки свой работящий «жигуль».
* * *
Он долго, около четверти часа, пробивался сквозь заторы из разъезжающихся, нервно сигналящих легковушек и вывел свой «жигуленок» на трассу. На часах уже было около четырех дня, и до ночи он вполне успевал объехать Екимовский бор со всех мыслимых сторон. Оценить ситуацию следовало детально и методично.
Священник отдавал себе отчет в том, во что ввязывается. Но теперь он, как никогда ясно, понимал, что тот же костолицый никогда и не был настоящим преступником. Как бы ни бросались в глаза мощь и несомненные таланты Бориса, он был простым исполнителем аферы, задуманной другими. Именно Хозяина и следовало считать источником всех бед отца Василия в последнее время. Нет, он не собирался встречаться с самим Хозяином – упаси господь! Но вырвать из его лап уже начавшего прозревать Борьку он был обязан.
«Интересно, что за бойцы там на страже?» – подумал отец Василий. Кто-кто, а уж он, бывший спецназовец, прекрасно понимал, что все дело в качестве подготовки охранников Екимовской дачи, а отнюдь не в количестве. Потому что три правильно подготовленных бойца куда как опаснее, чем тридцать заплывших жиром остолопов и бездельников, нацепивших дармовой камуфляж.
Священник доехал до Екимовского бора и на невысокой скорости проехал мимо охранного поста. Отсюда, с дороги, был виден только один охранник, но там, в будке, вполне мог сидеть и второй. Трое это уже вряд ли…
Он проехал еще с полкилометра и там, где закончился трехметровый глухой забор дачи, увидел узкую, разбитую грунтовку. «То, что надо», – подумал священник и съехал с трассы. Но еще через полтора-два километра он понял, что это вовсе не то, что нужно: залитая талой мартовской водой грунтовка плавно огибала бор и уходила куда-то в заснеженные, только недавно начавшие обтаивать совхозные поля. «Ох, не сесть бы! – подумал он. – Тут помощи не дождешься!» И в этот самый момент машина скользнула вбок, заскрежетала дном по земле и встала. Отец Василий ругнулся и заглушил двигатель: дергать свой не так чтобы слишком новый «жигуль» наобум он просто боялся.
Священник открыл дверцу и вышел из машины. Сапожки сразу утонули в верхнем слое обтаявшей земли, и он покачал головой и вышел за пределы грунтовки – в плотный мартовский снег. Справа, в сотне метров от него высился темный Екимовский бор, прямо впереди виднелся какой-то мосток, а слева расстилались бескрайние заснеженные поля. Ни человека, ни машины, ни даже собаки…
Священник присел на корточки. «Жигуленок» застрял на самом низком участке дороги: дергай хоть взад, хоть вперед – везде будет вверх. Колеса – в наполненной грязной талой водой колее, а дно… Да что там дно! Хорошо сидел «жигуленок». Надежно.
«Ладно, – подумал отец Василий. – Машину и бросить можно. Нежелательно, но можно. Как я теперь подходы на дачу осмотрю?» Он тревожно глянул в сторону сплошной зеленой массы Екимовского бора и замер…
Из леса, прямо к нему, торопливо шли два парня в камуфляже. Один держал возле уха рацию или мобильник – отсюда разглядеть было сложно, а второй… точно! И первый! Отец Василий чуть не присвистнул: парни были с автоматами. «Солидная фирма у Хозяина! – подумал он. – У нас в области кому ни попадя разрешение не выдают!»
Чтобы не выглядеть испуганным, он глянул на садящееся в поля солнце и снова сокрушенно принялся осматривать свою «ласточку». «Интересно, – пытался сообразить он. – Числюсь ли я у хозяйских охранников в картотеке? Я бы на его месте обязательно себя туда определил… как нежелательный элемент… Ладно, посмотрим, если они лохи, документов не спросят…» И тут же услышал сзади строгий голос: