49 
Паула рассмеялась и поправила шарф у меня на шее. Длинный темно-зеленый шарф. Она только сегодня его довязала и все волновалась, угадала ли с цветом. А я смотрел на нее и думал, разве может быть что-то прекрасней, чем ехать вот так, неизвестно куда, и знать, что все самое дорогое у тебя с собой.
– А кстати! – Паула повернулась ко мне, скрестила руки на груди и сделала значительное выражение лица.
Она всегда скрещивала руки, когда собиралась говорить о чем-то секретном или важном. Она знала, что я это знаю, и ждала, когда я начну заинтересованно расспрашивать.
– И что же, кстати? – спросил я заинтересованно.
– Помнишь ту карусель, которую мы с тобой придумали еще в конце февраля?
– Ту, которая двухэтажная и с медными колокольчиками?
– Ту самую! Я ее видела позавчера, в сквере между кинотеатром и рыночной площадью, когда ходила покупать миндаль в дорогу!
– Ты уверена?
– Да точно тебе говорю! Я специально подошла и рассмотрела сиденья. Они именно с такой вышивкой по краю, как я хотела.
– Интересно, кому такое могло присниться?.. – Я действительно был удивлен. – Никогда не знаешь, что из всего вдруг обернется реальностью.
– А вот и приснилось! Вот и обернулось! – Она радовалась как ребенок. – Приснилась же кому-то та черная болонка, которую ты придумал прошлым летом.
– Ну, не факт, что это была именно та болонка… К тому же нафантазировала ее скорее ты.
Я не любил об этом говорить. Мы оба знали, что у меня плохо получается придумывать. А воплощать – и того хуже. Но Паула так старалась вселить в меня уверенность и поощрить мои попытки, что спорить с ней было бесполезно.
– Ничего подобного! Я только надела ей этот дурацкий бархатный бантик. А то как бы мы ее узнали?
Мы немного помолчали, глядя в окно.
– Если бы фонтан приснился кому-то прямо сегодня, мы бы застали его сразу по приезде, – мечтательно сказала Паула, поправляя мне шарф на шее.
– Ну, я могу попробовать, если ты мне подробно его опишешь…
Когда мы миновали очередной населенный пункт, я уже крепко спал.
Никогда себе этого не прощу, никогда.
* * *
– Нет, присниться должно кому-то другому. Не тому, кто придумал! – в который раз объяснял я хозяину, активно жестикулируя.
Мы сидели на террасе, за плетеным столиком. Ужин давно был съеден, хозяйка унесла всю посуду и гремела кастрюлями на кухне. Луна была почти полной, поэтому включать фонари на террасе не было смысла.
То ли я плохо объяснял, то ли хозяин опять ничего не понял. Честно говоря, я и сам уже плохо соображал: я не спал двое суток. Не спал абсолютно умышленно. Так была большая вероятность, что сон получится таким, как надо.
– Тебе уже хватит, – сказал хозяин, отодвигая от меня бутылку.
– Вам бы поспать, – добавила хозяйка, выходя из кухни.
– Поспать, да, – согласился я, поднимаясь с кресла.
За прошедших два месяца Паула снилась мне только однажды. И я ужасно злился на себя за это. И на нее немного тоже. В том сне все было как-то не так, как-то сумбурно, коротко, путано…
«Ну получилось же у кого-то там с моей черной болонкой! – думал я. – Я понимаю, конечно, Паула не болонка, но ведь и я не кто-то там…»
Я пожелал хозяевам доброй ночи и отправился к себе в мансарду.
– Мне кажется, у этого Стефана не все в порядке с головой, – сказал хозяин жене.
– Я бы на тебя посмотрела, если б ты вдруг овдовел.
– Типун тебе на язык!
– Испугался? – Хозяйка прильнула к мужу и погладила его по щеке.
– Ты слышала, он говорит, что эта его Паула придумала наш фонтан!
– Насочинял себе ерунды… А про карусель? Я же говорю, с головой плохо.
– И никакой он не вдовец. Обыкновенный сумасшедший.
– Точно! Я тоже так сразу подумала.
* * *
Паула проснулась поздно. Она встала с постели и первым делом выглянула в окно. Во дворе хозяин мотеля чистил декоративный фонтан.
«Это хорошо, это правильно, – успокоила себя Паула. – Сейчас я немножко подожду, а потом спущусь на террасу».
Она заправила постель, аккуратно разложила бархатные подушечки, причесала волосы и взяла с тумбочки вязанье. Из окна было слышно, как хозяйка что-то поет на кухне, как лают соседские псы. Паула довязала несколько недостающих рядов, посмотрела на довольно объемный еще клубок зеленой шерсти и пожала плечами.
«Можно будет еще кисточки сделать на концах, – подумала она. – Хотя нет, кисточки – это как-то очень по-женски».
Она спустилась вниз по узким ступеням и сразу зажмурилась от яркого полуденного солнца.
49 
