Последние отзывы

  60  

– Володя, можно, я его пристрелю? – сквозь зубы спросил Фокин.

Свиридов не ответил. Он смотрел в источающие пламя глаза Алисы и думал, что вот так, от руки женщины, которая если и не любила, но, во всяком случае, помнила о его существовании долгие годы, – вот так умирать обиднее всего.

– Да… я бывший киллер «Капеллы», – хриплым голосом произнес Свиридов. – Да и сейчас, откровенно говоря… мои занятия не сильно изменились. Вот поэтому я и не сумел вернуться к тебе после участия в штурме Белого дома. Именно поэтому меня вычеркнули из списка живых, поместив мою фамилию в список погибших.

– Ты меня уничтожил, Влодек, – твердо сказала Алиса. – Уничтожил. Оказывается, все эти годы я искала тебя с помощью вот этого человека… Он тоже предал меня, но не так больно, как ты.

– У нас нет времени для душещипательных бесед, – жестко проговорил Свиридов. – Через пару минут здесь будут менты. Так что решай, кто из нас предал тебя больней… как ты говоришь. Потому что один из нас не должен оставаться в живых. Тот, кто выживет, спишет вину за перестрелку на мертвого и…

– Хватит, – перебила его Алиса. – Майор, подойдите сюда. Как вы думаете… кого мне пристрелить? – тихо и зловеще проговорила она, медленно вдавливая курок нацеленного в голову Свиридову пистолета. – Его или вас, который, кажется, собирался сгноить меня в бункере, где было обнаружено что-то очень интересное.

– Обоих, – за Шепелева ответил Владимир.

И тогда грохнул выстрел.

Но за считанные доли секунды до того, как он прозвучал, молниеносным движением Алиса перевела дуло пистолета со Свиридова на Шепелева.

Майор ФСБ беззвучно упал на землю…

– Не могу, Влодек, – тихо проговорила Алиса. – Пусть тебя убьет кто-нибудь другой. Не могу…

И она снова ушла из жизни Владимира, как он тогда думал, навсегда.

И вот теперь она стояла перед ним, а в его ушах еще отдавались негромкие и такие, казалось бы, спокойные и выдержанные слова:

– Я сохранила твою жизнь, а теперь ты помоги сохранить мне мою.

Свиридов, немного помолчав, спросил:

– Чем я могу тебе помочь?

– Поговорим позже, – сказала она. – Та-а-ак… А это, кажется, к тебе.

И она выразительно посмотрела поверх плеча Свиридова на направляющуюся к ним группу бритых граждан в сильном подпитии.

– А вон он… офффицьян-н… – протянул один из них, тыча пальцем в направлении Владимира, – а то смотрю, один там только на подпаске у наших… Че за дела?!

Это он выкрикнул уже непосредственно в лицо Свиридову, ошеломив того децибелами и винно-водочным напалмом изо рта.

Из-за спины наглеца вынырнул вездесущий Мосек, который, по всей видимости, был еще пьянее своих товарищей, и заплетающимся языком брякнул:

– А этот-то… он и раньше бере…гов не чуял… поляны не сек. Я чего-то не… допираю, братва: он что из себя корчит: метрдотеля пы…пыринца Конде?

Владимиру первый раз приходилось сталкиваться с отморозком, который мог выговорить слово «метрдотель», да еще и слышал о принце Конде. Поэтому Свиридов широко улыбнулся и проговорил:

– Одну минуту, ребята… иду.

«Ребята» переглянулись.

– В натуре… он, кажется, не понял. Ты хоть просек, с кем базаришь?

– Прекрасно вижу, – выразительно сказал Владимир, смерив красноречивым взглядом красные рожи братков.

– Не, ты не понял… ты не сюда смотри. Ты туда смотри… – И один из парней ткнул пальцем в Алису. – Ты вот сюда смотри…

– Шел бы ты, Витечка, до дому до хаты, – не выдержала та. – Мне нужно поговорить. А будешь много базарить – скину Филиппу Григорьевичу, что ты начал борзеть. Сам знаешь, что тебя быстро на ноль умножат, сявку.

Владимир едва не расхохотался, увидев, как тут же стушевался упомянутый Витя. Даже чрезмерное количество принятого героинового «винца» и самопальной водки не давало ему набраться храбрости и, выпятив грудь, молодецки гаркнуть: «Да клал я на тебя и на твоего Филиппа Григорьича, жаба!»

Зато Мосек, который, как уже было заметно многократно, за словом в карман не лез, подскочил к Владимиру и, схватив того за рукав белой рубашки, дернул так, что послышался треск рвущейся ткани, впрочем, немедленно заглушенный мосековскими обертонами:

– Да ты че, бля?! Да ты, в натуре, чисто гонишь?! Пацаны, по ходу, этот баран типа не рулит… надо его, в натуре, наказать!

Гоблинарии всех видов и мастей удивительно любят включать в свой незатейливый лексикон глагол «наказать». Вероятно, полагают, что это придает основательности и солидности их речи, однообразно испещренной всяческими «чисто», «ебть», «в натуре» и прочими «типа».

  60