43 
Он еще раз подумал о ФСБ, но тут же отбросил эту мысль. Доказательств никаких, он и сам не до конца уверен в своих подозрениях, тайна исповеди Веры священна, да и пока эта система развернется, они просто не успеют, а время уходит быстро и беспощадно.
Отец Василий глянул на жену. Она больше не плакала, но глаза ее были тревожны. В этой ситуации, понял он, выход один: принимать ответственность на себя и проверять все – каждую, самую маловероятную версию!
«Так, что я им там наговорил? – начал вспоминать он. – В девять – симпозиум; в десять тридцать – пресс-конференция в Доме рыбака; в одиннадцать тридцать выезд на пристань; в одиннадцать сорок посадка на теплоход…» Он глянул на часы. Стрелки показывали одиннадцать двадцать пять.
– Что будете делать? – спросила Ольга.
– Тебе домой надо, – сказал он. – Хотя нет, рано, не надо тебе домой. Господи, где же тебя спрятать?!
– Девчонки сейчас уезжают, – вздохнула Ольга. – У них вся работа сорвалась, а в номере без них мне страшно.
– Понятно, – кивнул он и недовольно цокнул языком. Он не знал, что делать с женой.
Из подъезда гостиницы вышел Коля, уже знакомый ему сутенер и охранник одновременно, и местный рэкетир Володя Череп.
– Ты меня тоже пойми, Череп! – убеждал рэкетира Коля. – Симпозиум они нам сорвали! Сначала на сутки, а теперь и вовсе непонятно, что будет!
– Колян, это не мои проблемы, – пожимал широкими плечами Череп. – Я к тебе лично ничего не имею, но разговор был конкретный, никто тебя за язык не тянул!
Рэкетир увидел отца Василия и кивнул:
– Привет, батюшка!
– И тебе здравствовать, – кивнул в ответ священник. – Что, Володя, жнешь, где не сеял, и собираешь, где не рассыпал?
– Работа такая, – усмехнулся рэкетир и снова повернулся к сутенеру. – В общем, так, Колян, мне сейчас некогда, я – на пристань, а через пару часов подъеду, чтоб все было тики-так. Ты понял?
– Понял, – уныло кивнул Колян.
И в этот момент отца Василия осенило.
– Олюшка, – повернулся он к жене. – Держи ключи от машины и съезди-ка к Маргарите.
– А вы?
– А я быстренько все завершу и подъеду к вам.
Ольга встревоженно поежилась, но возразить не посмела.
– Володя! – встал отец Василий со скамейки. – Ты ведь сейчас – на пристань?
– Ну…
– Возьми меня с собой.
– Поехали, – равнодушно пожал плечами Череп и направился к своему роскошному «Мерседесу». – Только вы поторапливайтесь, батюшка, мне здесь рассусоливать некогда, работа у меня.
– Уже иду! – откликнулся священник, ласково сжал на прощанье ладошку жены и заторопился к машине.
* * *
Все концы сходились. Как утверждали вчера проститутки, симпозиум планировали проводить как минимум сутки, с застольем в ресторане «Волга» и разнообразной культурной программой. Сам Козелков, скорее всего, должен был остановиться в Усть-Кудеяре часов на десять-двенадцать. И то, что министр резко изменил своим привычкам и выехал на пристань буквально через полтора часа после открытия симпозиума, означало одно: он очень серьезно воспринял угрозу в свой адрес и не желал оставаться в этом городишке ни часом больше необходимого.
«Значит, есть основания бояться!» – покачал головой отец Василий.
Но министр не знал, что его обложили гораздо плотнее, чем он думал, и что на теплоходе его ждет упомянутый вчера бандитами тринитротолуол. Впрочем, взрывчатка дожидалась не только Козелкова. Кроме него, на теплоходе должны были плыть на базы отдыха по маршруту выходного дня множество семей ничего не подозревающих усть-кудеярцев.
«Господи! – взмолился отец Василий. – Помоги мне! Сделай меня оружием в своих руках! Не дай невиновным погибнуть, а злодеям осуществить свой замысел!»
– А вам-то зачем на пристань, батюшка? – повернулся к священнику Череп.
– А-а? Что? – не понял вопроса отец Василий.
– Вам, говорю, зачем пристань нужна? – уже громче повторил рэкетир.
– Вадима Николаевича проводить, – бесстыдно соврал отец Василий.
– Козелкова, что ли? – презрительно переспросил Череп. – Дался он вам! Наши говорят, пустой человек…
– Не согласен! – решительно отверг нелестную характеристику священник. – Вадим Николаевич – это высоких моральных качеств и неординарной силы духа руководитель!
– Ну вы загнули! – хихикнул Череп. – Надо запомнить да братве рассказать, вот посмеются!
Отец Василий состроил обиженную физиономию и отвернулся к окошку.
43 
