53 
Отец Василий поставил машину в сторонке от грохочущих строительных механизмов и вышел. Похоже, что здесь работали все местные строители. У ангаров глухо матерился бригадир Виктор Петрович, у котлована суетилась целая когорта работяг в одинаковых оранжевых куртках. Люди вскрывали ящики, перетаскивали какие-то длинные металлические конструкции, раскидывали дымящийся асфальт, возились у тракторов. Жизнь бурлила и кипела, как на комсомольской стройке из советского кинофильма.
– Не стой на дороге, батюшка! – заорали сбоку, и отец Василий стремительно посторонился.
Мимо него протащили длиннющий черный рулон.
– Ну-ка, иди сюда, святой отец! – позвали его, и священник обернулся.
Под березками был натянут тент, а под тентом, за широким дощатым столом, сидели парни. Большей частью молодые, лет двадцати-тридцати, с совершенно бандитскими рожами.
«Свита Парфена или охрана объекта», – подумал священник.
– Ты глухой, да?! – повысил голос один из них. – Тебе подойти сказали!
«Не местные», – зафиксировал отец Василий. Местные бандиты чтили его сан и такого хамства себе не позволяли.
Он еще раз скользнул взглядом по стройке, отметил две «фуры» с южными номерами и прошел к тенту.
– Слушаю тебя, сын мой, – без тени усмешки произнес он и сел на лавочку, за стол, прямо напротив хама.
– Ты чего здесь кружишь, поп? – сурово спросил тот.
– Ищу своих строителей, – просто объяснил священник.
– Здесь твоих строителей нет, – усмехнулся парень.
– Здесь только наши есть! – засмеялись остальные. – Все – свободен, поп!
– У меня дом не закончен, – объяснил священник. – Я пришел обговорить сроки.
– Забудь, поп! – снова засмеялся один из парней. – Они у нас в три смены вкалывают! Ни на какой «левак» просто времени не остается!
– Спасибо за информацию, – наклонил голову священник. – Я предпочитаю все выяснять сам.
Он поднялся из-за стола и направился к ангарам, туда, где несколько минут назад слышал глухой мат бригадира Виктора Петровича.
– Смотри, какой непонятливый попался! – возмутились сзади, и священник услышал торопливые шаги за спиной.
«Вымуштровал их Парфен! – усмехнулся священник. – Смотри, как службу несут!»
Шаги приближались. И в тот самый момент, когда нагонявший отца Василия парень положил ему руку на плечо, со стороны ангара раздался протяжный свист.
– Эй, Скачок! На место иди, понял?!
Рука моментально отдернулась, и отец Василий вгляделся, чтобы понять, кто здесь все-таки руководит.
У ангара стояла большая черная машина, а рядом – рослый, красивый мужик с радиотелефоном в руке. От мужика веяло такой силой и властью, что отец Василий даже подивился – давненько он не видел никого, кто бы так держался, даже министр Козелков выглядел попроще.
– Никак, батюшка ко мне пожаловал? – негромко спросил мужик, и отец Василий сразу понял, что это – сам Парфен.
Священнику все это не нравилось абсолютно, он совершенно не планировал договариваться о своих делах с кем-нибудь, кроме самих строителей, но теперь дело обстояло так, что он вынужден говорить с кем угодно, но только не с ними. То, что Парфен обстоятельно расспросит его о причинах визита на стройку, а потом порекомендует держаться подальше, отец Василий не сомневался.
Парфен аккуратно сложил и сунул в карман телефон и неторопливо направился в сторону отца Василия.
– Здравствуй, батюшка, – вежливо поприветствовал он священника, но руки, к счастью, не подал.
– И ты здоров будь.
– Зачем пожаловал?
– Сварщики нужны – цистерну подлатать.
– А что с ней?
– Пробоины, – отец Василий совершенно не собирался обсуждать с этим бандитом детали недавних происшествий.
– А-а… ну, да… знаю, знаю… у тебя же стрельба была!
– Ну было, – подтвердил отец Василий и подумал, что служба информации у Парфена налажена совсем неплохо.
– А ко мне зачем пожаловал? Есть проблемы? – лицо Парфена приняло заинтересованное выражение.
– Так я ж и говорю, мне сварщики нужны.
– Петрович! – позвал Парфен бригадира. – Петрович, подойди-ка сюда!
Парфен подозвал бригадира монтажников Виктора Петровича, потом какого-то специалиста по нержавейке, потом прораба. Священник стоял и смотрел, как все без исключения подчиняются малейшему жесту этого отягощенного недоброй славой человека. Он не знал, в чем тут дело. Действительно ли в том, что Парфен, как утверждали некоторые, был на редкость талантливым человеком, или все-таки секрет его власти в той патологической жестокости, которая вообще присуща этой генерации «новых русских»? Даже искренние апологеты Парфена, а они, что удивительно, в Усть-Кудеяре были, должны были признать, что он явно не был исключением из правила.
53 
