Особенно,... 
33 
– У вас есть сигарета?
– Вы же не курите? – удивился Бирюков.
– Не курю, – ответил Сатаров, – но сейчас мне нужна сигарета…
* * *
Полунин, щелкнув зажигалкой, медленно раскурил сигарету и произнес:
– Вот и гости пожаловали.
При этом они с Самбистом разом посмотрели в сторону идущих по проходу между столиками Сатарова и Романенкова.
Встреча с ними у Полунина была назначена в восемь вечера в ресторане «Каскад» спустя два дня после того, как обоих выпустили из тюрьмы.
Для этих целей специально был заказан отдельный кабинет в зале ресторана.
Сам ресторан, расположенный в центре города и работающий под «крышей» нескольких группировок, являлся, таким образом, своеобразной нейтральной территорией, на которой любые враждующие стороны могли встретиться и обсудить волнующие их проблемы.
Сатаров и Романенков вошли в кабинет и молча уселись за стол, хмуро глядя на поджидавших их Полунина и Синицына.
Некоторое время в кабинете царило тягостное молчание. Первым прервал тишину Полунин, протянув пачку «Мальборо» Сатарову:
– Угощайся, Олег Григорьевич.
– Я не курю, – хмуро огрызнулся Сатаров, а Романыч вынул из кармана свои сигареты.
– Ну давай, излагай, чего хочешь сказать, – слегка пренебрежительно заявил Сатаров. – Мы тебя внимательно слушаем.
Полунин и Синицын переглянулись, после чего Владимир спросил с усмешкой в голосе:
– Чего-то вы, ребята, сегодня напряженные какие-то. Что там с вами менты творили, пока вы на шконках сидели?
При этих словах Самбист громко рассмеялся. Однако реакция Сатарова была полностью противоположной. В его холодном взгляде блеснула злоба, он, слегка подавшись вперед, сказал угрожающим тоном:
– Слушай, Седой, ты, наверное, сейчас считаешь себя победителем, но мой тебе совет – не перегибай палку, насмешек я не потерплю. Я тебе такое шоу устрою…
Тут Сатаров так неудачно повернул шею, что рана на ней, залепленная пластырем, дала о себе знать острой болью.
Он досадливо поморщился, приложил руку к шее и выпрямил спину.
– Зря ты так переживаешь, – усмехнулся Полунин, все время наблюдавший за Сатаровым. – Я ведь не как победитель с тобой разговариваю, с проигравшими не разговаривают, их уничтожают, потому что поверженный, но не уничтоженный враг будет обязательно искать момента, чтобы всадить тебе нож в спину.
Он сделал паузу и выжидательно посмотрел на Сатарова. Тот промолчал.
– Я предлагаю тебе партнерство в деле, в котором мы оба участвуем.
– Говори яснее, – насторожился Сатаров, – какое дело и что ты подразумеваешь под партнерством?
– Известно, какое дело, – недоумевающе пожал плечами Полунин, – мы оба с тобой боремся за предприятие «Нефтьоргсинтез». Вот я и подумал, зачем нам бороться, когда мы вполне можем стать равноправными совладельцами этого завода.
– Равноправными? – переспросил Сатаров. – Ты хочешь сказать, что мне будет принадлежать пятьдесят процентов акций?
– Нет, – покачал головой Полунин, – сорок пять процентов.
– Ты что, издеваешься? – снова вскипел Сатаров. – Это по-твоему называется равноправное партнерство?
– Да, – ответил Полунин. – Ведь нашей группе тоже будет принадлежать сорок пять процентов.
Сатаров поразился еще больше.
– А кому же в таком случае достанутся оставшиеся десять процентов?
Вместо ответа Полунин кивнул в дверной проем кабинета, через который просматривался зал. Туда же обратил свой взгляд и Сатаров.
По залу не спеша шел грузный пожилой мужчина, одетый в черный костюм и темно-серую рубашку без галстука.
– Коля-Решето? – удивленно произнес Сатаров.
– Он самый, – подтвердил Николай Решетов, входя в кабинет ресторана.
– Что, Олег, не ожидал меня здесь увидеть? – произнес Коля-Решето, усаживаясь в свободное кресло. – Честно говоря, я и сам не ожидал, что застану здесь такую теплую компанию…
– Так это ты его пригласил? – спросил Сатаров у Полунина.
– Я, – спокойно ответил тот.
– На хрен он нам нужен! Ты что, собираешься с ним делиться акциями?
– Да, собираюсь, – ответил Полунин. – Коля тоже имел интерес к этому делу и так же, как и мы, начал скупать акции. Правда, делал он это не с таким шумом, как мы, и не очень в этом преуспел, но все же имеет какую-то часть.
– А я не собираюсь отдавать этому жирному борову то, что мне принадлежит по праву, – раздраженно заявил Сатаров. – Кто он такой, чтобы ему отдавать акции предприятия, в которое мы вложили бабки?
33 
