ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  39  

Полунин, выслушав Томашевского, тут же набрал номер телефона и попросил секретаршу:

– Лена, найдите, пожалуйста, Сатарова и пригласите его ко мне в кабинет.

– Кто такой Сатаров и зачем он нам тут? – удивленно переспросил Томашевский.

– Это еще один крупный акционер, – пояснил Полунин, – моим и его людям принадлежит девяносто процентов акций предприятия.

Через несколько минут в кабинете появился Сатаров.

Полунин кратко изложил ему ситуацию.

– Таким образом, господин Томашевский является крупным кредитором, который собирается предъявить иск в ближайшее время и заверяет, что сможет даже обанкротить нас. Если…

Полунин перевел взгляд на Томашевского, который с видимым равнодушием наблюдал за происходящим.

– Если мы не согласимся на его второе предложение. Озвучьте его, господин Томашевский.

Президент «Томотекса» снисходительно улыбнулся и заявил:

– Я предлагаю в счет погашения долгов передать мне пакет акций завода в размере не менее тридцати процентов.

Пораженный Сатаров уставился немигающим взглядом сначала на Полунина, потом на Томашевского и произнес:

– Ты что, ох…л, дядя? Ты хоть сам понимаешь, что лепишь? Ты за кого нас тут держишь – за сопляков уличных, раз такую туфту задвигаешь?

После столь эмоциональной реплики Сатарова улыбка на лице Томашевского стала еще снисходительней.

– Вам не кажется, Владимир Иванович, что вы зря пригласили этого, так сказать, акционера? – спросил он у Полунина. – По моему, он в своем развитии остался где-то там, на уровне уличной банды, из которой он сюда и пришел.

Полунин усмехнуся:

– Зря вы так, Альберт Николаевич. Думаю, что вы мало знаете Олега Григорьевича и поэтому его недооцениваете. Что касается его высказываний, то признаюсь вам честно: ваше предложение вызвало у меня сходную реакцию, просто я старше моего коллеги и смог удержаться от резкостей.

Улыбка на лице Томашевского из снисходительной превратилась в злобную.

– Что ж, удивляться здесь нечему, – заявил Томашевский, – я знал, с кем имею дело. Мне сообщили, что большинство хозяев завода являются или бывшими уголовниками, или выходцами из новой бандитской среды. Но хочу вам заявить сразу, что за свою жизнь я встречался с разными людьми. Поэтому если вы готовы обсуждать мое предложение, я к вашим услугам, если нет, то я не новичок в бизнесе и готов ко всему.

В кабинете возникла тягостная пауза, которую нарушил Полунин:

– Один вопрос, Альберт Николавич.

– Да, пожалуйста, – холодно ответил Томашевский.

– Когда год назад я пришел к вам в кабинет с вопросом об отсрочке долгов, вы согласились с моим предложением, – напомнил Полунин.

– Да, разумеется, – ответил Томашевский, – и думаю, что теперь ваша очередь согласиться с моим предложением. Думаю, что мы вместе сможем сделать это предприятие процветающим.

– А почему тогда вы не сделали предложение стать акционером? Завод остро нуждался в инвестициях, и ваше участие тогда стало бы для нас благом.

– А по-моему, ответ очевиден, – снова взорвался Сатаров. – Этот дядя хочет купить все сразу и по дешевке. Он подождал, пока мы сделаем всю черновую работу, вложим свои бабки, а потом пришел на все готовенькое делать, так сказать, предприятие процветающим, – закончил Сатаров с иронией в голосе.

Томашевский промолчал, игнорируя высказывание Сатарова. Вместо него ответил Полунин, глядя прямо в глаза Томашевскому:

– А по-моему, это и есть самый натуральный бандитизм, Альберт Николаевич. И чем вы лучше обычного рэкетира с улицы?

Вместо ответа Томашевский молча поднялся и направился к выходу из кабинета. У самой двери он остановился и, повернувшись к ним, произнес:

– Когда вы утрете слезы обиды и успокоитесь, вы поймете, что я сделал нормальное предложение. Все, о чем вы говорили, Владимир Иванович, – это лирика, а есть реальная жизнь, которую нельзя не учитывать. У вас сейчас не то положение, чтобы кобениться и тем более угрожать мне. Я буду в вашем городе до завтрашнего утра, если надумаете что-нибудь, то позвоните мне в гостиницу…

Когда за Томашевским закрылась дверь, возбужденный Сатаров вскочил и зашагал по кабинету, громко ругаясь.

– Вот сука, пидор гнойный, тридцать процентов акций захотел, а вот хер ему, ни одной не получит! Пусть сваливает к себе в столицу и не суется сюда больше!

– Он не свалит, – устало произнес Полунин.

– А мы ему ж… паяльником подогреем, он не только полетит – он туда на карачках поползет. Это наш город, наш завод, мы здесь хозяева.

  39