Особенно,... 
80 
– Не все так просто, Василий Васильевич. Сатаров, конечно, отморозок, который заслуживает того, чтобы ему оторвали яйца. Но сдается мне, что заварил всю эту кровавую кашу не он, а твой дружан-покойничек Коля-Решето. Есть у меня информация, что это он первым вызвал бригаду киллеров в город. Уж не ты ли, Василий Васильевич, помог найти ему этих стрелков?
Малоэмоциональное лицо Мирона после этих слов словно окаменело.
– Ты что же, Володя, обвинять меня пришел? Косяки на меня кидаешь незаслуженные, – произнес он тихим, спокойным голосом, в котором, однако, чувствовалась явная угроза.
– Не обижайся, Василий Васильевич. Я слишком много потерял во время этой войны и еще очень многим рискую. Поэтому, берясь за столь опасное дело, имею право знать всю правду. Поскольку в этой войне мне нужна не помощь, мне нужны партнеры и союзники.
Взгляд Миронова после этого немного смягчился, однако где-то в глубине его серых глаз еще таилась легкая обида.
– Хорошо, – произнес примиряющим тоном Мирон. – Я расскажу тебе все, что знаю. А знаю я, к сожалению, слишком мало.
Василий Васильевич откинулся на спинку дивана и, тяжело вздохнув, продолжил:
– Коля был мой друган. Мы с ним не один год по зонам чалились. Я всегда его поддерживал чем мог. Да, он был не семи пядей во лбу и не самый терпеливый из нас. Бывало, проявлял и горячность. И к старости я стал за ним наблюдать это все чаще и чаще. Но он был честный мужик, с которым всегда можно было договориться. Честно говоря, я сам не ожидал, что он пойдет на такой шаг. Мы не виделись с ним довольно долго, когда он неожиданно позвонил мне и сказал, что ему нужно найти бригаду умелых ребят, которые помогли бы ему разобраться с возникшими проблемами. Сейчас, задним числом, я понимаю, что скорее всего к такому решению его подтолкнула сильная обида. Он никогда не любил эту молодую поросль бандюков-беспредельщиков, которые не уважают никакие законы. И когда ты начал работать с этими братками, отодвинув Колю на второй план, это его сильно задело.
– Ты же знаешь, Мирон, я сделал все, что можно, чтобы Решетов остался при своих интересах. Если бы не я, он не получил бы и того, что имел.
– Возможно, это понял и оценил бы я, но для Николая этого было недостаточно. Для Коли авторитет и влияние всегда измерялись количеством бабок, шуршащих в его кармане. Возможно, он и прав, по большому счету, но жизнь изменилась, сейчас все гораздо сложнее.
Мирон на секунду задумался, словно заново осмысливая случившееся, затем продолжил:
– Когда же вы отказались платить ему дивиденды, Коля воспринял это как вызов, он был уверен, что вы его просто кинули. Я как мог пытался объяснить ему, что не стоит горячиться. Убеждал его, что Володя Седой не тот человек, который на бабках лопается. Я был уверен, что ты не позволишь кинуть его. Но тогда мне некогда было влезать в ваши дела, у меня были свои проблемы. Сейчас я об этом жалею, потому что Коля уже закусил удила. Я никогда не знал его таким злым и оскорбленным. Сейчас я думаю, если бы я приехал к вам в город в тот момент, мы бы разрешили этот конфликт миром.
– Все, что ты говоришь, не вызывает у меня никаких сомнений, – пожал печами Полунин. – Но ты не сказал главного.
– О чем ты? – удивился Мирон.
– Я хочу знать, что ты ответил Коле, когда тот попросил тебя найти бригаду умелых парней.
– Что я ему ответил? – задумчиво произнес Мирон. – Ну, во-первых, я был очень удивлен этому его желанию. Во-вторых, я сказал ему, чтобы он не горячился и попытался договориться с тобой. В ответ он сказал, что ты его не интересуешь и к тебе претензий у него нет. А собирается он разобраться совсем с другими людьми.
– Он сказал, с кем он хочет разобраться? – спросил Полунин.
– Нет, – ответил Мирон. – Но, я думаю, и так ясно, что это Сатаров. Еще я сказал ему, что скоро сам буду в вашем городе и подключусь к разрешению этого конфликта.
– И все же он нашел где-то стрелков, – произнес Полунин. – И вызвал их в город.
– Да, нашел, – подтвердил Мирон, задумчиво глядя куда-то в сторону. – Я даже знаю, кто это. Мне сообщили, что он обратился к одной очень крутой бригаде из Рязани. Возглавляет этих рязанцев опытный мокрушник по кличке Музыкант. Однако ты прав, по моим данным, Музыканта и его бригаду по приезде в ваш город повязали менты. Больше я о них ничего не слышал до сих пор.
– Странно, – задумался неожиданно Полунин. – Один из местных ментов, некто Бирюков, сообщил мне, что они вынуждены были отпустить этих братков. Поскольку взяли они их нечисто и конкретных предъяв к этим мокрушникам у ментов не было.
80 
