Последние отзывы

  96  

– Всем отойти на пять шагов назад! – громко распорядился отец Василий и ткнул Виталия Сергеевича стволом в ухо. – Прикажи!

– Всем отойти на пять шагов! – прохрипел подполковник.

– Всем отойти на пять шагов! – продублировал команду командир.

Серая масса дружно отступила в темноту.

– И что теперь? – издевательски поинтересовался Виталий Сергеевич. – Ты головой-то подумай, поп! Бабы ваши в доме, ни в чем не повинные Якубовы в доме… Даже ты отмазаться мог! А ты что натворил?

– Макарыч! – громко позвал священник. – Где ты, мать твою?!

– Здесь я, батюшка, – громыхнул сзади голос майора.

– Ты все слышал?!

– Все.

– А понял хоть что-нибудь?!

– Ни хрена, если честно, – признал рубоповец.

Это было закономерно. Понять, в чем провинились Мальцев и Пасюк перед облУВД, было решительно невозможно.

– И что теперь делать? – обернулся назад священник.

– Честно?

– Честно.

– А хрен его знает!

На улице что-то заскрежетало, и на всю округу прогремел многократно усиленный мегафоном голос.

– Гражданин Шатунов! Немедленно прекратите препятствовать действиям правоохранительных органов!

Давно уже никто не называл отца Василия подобным образом.

– Не торопись, командир! – крикнул он в окно. – Я должен подумать! Дай мне время разобраться…

Мегафон сдержанно кашлянул и смолк.

Бывший спецназовец, а ныне священник Михаил Иванович Шатунов понимал, что если командир не полный дурак, то горячку он пороть не станет. Но уже сейчас его ребята рассредоточились вокруг дома в поисках слабых мест, через которые можно проникнуть внутрь. Например, через подвальное окно… Но бежать вниз, чтобы заблокировать его, уже поздно, просто не успеешь…

– Макарыч! – крикнул он. – Дверь в подвал подопри! Там ломик в прихожей стоит!

– Будет сделано! – беспрекословно подчинился майор.

– Санька! – позвал отец Василий. – А ты со стороны спальни шумни, чтобы знали, что окно охраняется!

– Сделаем! – отозвался Санька.

– Что вы делаете? – с болью в голосе спросила Ольга. – Нельзя же так!

– А как можно? – тряхнул кудлатой головой священник. – Скажи, как можно, я обещаю подумать!

Ольга просто не понимала, что, когда эти ребята начнут штурм, здесь никому мало не покажется – ни правым, ни виноватым. А отец Василий знал это точно: сам когда-то был одним из них, таким же закамуфлированным, снаряженным и ориентированным на исполнение боевой задачи любой ценой.

– Что будет, если они вас поймают? – спросила Ольга.

– Посадят, – мрачно отозвался Макарыч. – И хрен что кому докажешь.

– А если не поймают?

Мужики опешили: такого варианта в тотальном окружении они еще не рассматривали.

– Если бы не поймали, я бы к Скобцову, наверное, пошел… – начал Макарыч и внезапно осекся. Обстоятельства могли сложиться по-разному, а здесь были вражеские уши.

– Свяжите, пожалуйста, Виталия Сергеевича, – мягко попросила попадья. – И кляп обязательно…

Мужики переглянулись. Они не понимали, что задумала Ольга, но она предложила связать подполковника столь уверенно, словно понимала, что следует сделать дальше.

– Проблем нет, – пожал плечами Андрей Макарович, подошел к Лядову, оторвал его от священника и рывком уложил на пол. – Не дергайся! А то штаны порвешь!

Вдвоем с Санькой они «упаковали» подполковника буквально за пару минут.

– И этим тоже кляпы, пожалуйста, – показала на офицеров попадья.

– Будет сделано, – пожали плечами рубоповцы и стремительно исполнили распоряжение. – А теперь что?

– А теперь раздевайтесь.

– Не понял? – глянул на супругу отец Василий.

– Вы, батюшка, вы, Андрей Макарович, и ты, Саша… – спокойно сказала Ольга. – Меня интересует верхняя одежда и ботинки.

– Ну-ка поясни, – озадачился священник. – Ты что, пляж устроить нам хочешь?

– Нет, – покачала головой попадья. – Просто сейчас темно, а поэтому я одену вашу одежду, Катя – Сашину, а Евгения Петровна – камуфляжку Андрея Макаровича.

– И что дальше? – спросил священник, испытывая самые противоречивые чувства.

– Мы посадим ваших пленных, Романа Григорьевича и Сережу в машину и поедем жаловаться в область. Думаю, нас пропустят. А может быть, и сопровождение дадут…

Мужики переглянулись. Это был выход. Жуткий, постыдный, но реальный.

– И речи быть не может, – покачал головой священник.

– И сколько лет мне тебя потом из тюрьмы ждать? – парировала Ольга.

  96