Последние отзывы

  29  

– Вон туда, по лесу! – Резинкин выпустил остаток «рожка», отстегнул магазин, перевернул и вставил второй, примотанный изолентой. – Щас покажу!

– Да погоди ты трещать! – Леха выполз целиком. – Че тут было-то?

– Снайпер тут был. – Валетов добрался до уложенных вместо бруствера тракторов, скорчился за мотором и начал натягивать штаны. – Только не тут, а там. Лежим, никого не трогаем, и вдруг – бац! Фьють! Хорошо, с первого раза не попал!

– Хорошо, а тебе особенно. – Простаков подполз к Виктору, отобрал бинокль и начал лично осматривать поле боя. – Вот ранили бы, а потом объясняй лейтенанту, почему в пузе дырка, а одежда целехонька. Все люди как люди – сменятся с поста и загорают, один ты вечно учудишь... Не вижу я там ни хрена. Ни в бинокль, ни простым глазом, а он у меня наметанный. Может, уполз уже? Чего ему сидеть, если вы его обнаружили?

– Это точно, – раздался с лестницы сонный и злой голос лейтенанта Мудрецкого. – Теперь он подождет, пока еще какое-нибудь чмо на посту стриптиз устроит, а то с такого расстояния броник-то может и не пробить. Валетов, ты в курсе, что у нас новая броня на «бээрдээме» до сих пор не покрашена? В общем, чтобы к утру готово было. Я лично прослежу, чтобы ты никому эту привилегию не уступил. Ничего, не бойся, если неровно будет – за камуфляж сойдет. С утра как пригреет – красочка быстро высохнет, вечером можно будет и второй слой положить.

– А второй-то зачем? Может, одним обойдемся? – взмолился Фрол. – Все равно, как домой поедем, все лишнее скидывать!

– Будешь пререкаться с командиром, заставлю забор красить. В три цвета, по всему периметру, снаружи, – пообещал взводный. – А то приедет нас провожать сам генерал Крутов, а у нас забор до сих пор не покрашен!

– Не получится снаружи, товарищ лейтенант, – вступился Простаков. – Вот подстрелят его, кто красить будет?

– Не догадываешься? – искоса глянул на сибиряка Мудрецкий. – Кто спросил, тот и будет! Расслабились, бойцы! В армии забор – это все! Важнее его только плац! Кстати, тоже надо бы устроить! Двор выровнять, вычистить хорошенько, бетон нормальный сделать, разметочку... Валетов, ну-ка глянь – по-моему, снайпер уже вернуться должен.

– Где? – Фрол высунулся из-за трактора. На опушке снова мигнуло, на этот раз в другом месте. Из ржавого мотора с грохотом и визгом вылетел сноп красноватых искр.

– Ну хоть бы каску перед этим надел, Валетов! Леха, видел, где он сидел? Можешь не целиться, там его уже нет.

– А вы что, разглядели его, товарищ лейтенант? – восхитился Резинкин. – И без бинокля! Я бы не сумел!

– Тут не уметь, тут думать надо! Ничего, сейчас он у нас поплачет. Так, Простаков, остаешься здесь и особо не высовываешься, а вы, два пляжника, ползите за мной. Поедем, шуганем малость. Ох, не нравится мне все это!

Минуты через две-три огромная ржавая коробка с грохотом вывалилась из ворот и поползла, держась подальше от кустов опушки. Жирные черные клубы дыма, поднимающиеся из-за башни, делали ее похожей на сбежавший из фильма про Гражданскую войну паровоз бронепоезда. Еле различимый на такой туше стволик был повернут к лесу, время от времени из него вырывались колючие огненные язычки. Стук пулемета терялся в лязге железа и надсадном вое мотора.

– И еще одну! – весело заорал Мудрецкий, выталкивая в приоткрытый люк картонный цилиндрик дымшашки. – Нечего их жалеть, все равно никто и даром не берет!

– Товарищ лейтенант, а зачем мы вообще дымим? – поинтересовался Валетов. – О черт, лента кончилась! Витек, подай коробочку, она у тебя за спиной, слева.

– Обойдешься. – Резинкин вцепился в руль, как пассажир «Титаника» в спасательный круг. – Сам дотянешься, не до тебя сейчас.

– Так, оба замолчали, я опять Чиркова вызывать буду! – распорядился Юрий. – Чтоб ни слова вашего в эфире! Та-ак, замолчали, включаемся... Триста шестьдесят шесть, Триста шестьдесят шесть, я – Сорок два тридцать пять, я – Сорок два тридцать пять! Отвечай, Триста шестьдесят шестой! Ты где там пропал?! Прием!

– Да здесь я, здесь, куда ж я денусь-то? – наконец проворчал в наушниках голос коменданта. – Что у тебя там, тридцать пятый? Что за стрельба, чего вымудряешься? Я же слышу, только один ствол работает! Прием!

– Обстреляли меня, Триста шестьдесят шестой! Чуть по часовому не попали, причем два раза! Сейчас этого гребаного снайпера выкуривать буду! Приезжай, заберешь, что останется, только противогазы возьми! Как понял?

  29