50 
– Я немного поспал, – сообщил стрелок, пытаясь подняться.
– Ну-ка лежать! Лежать! – Воробок видел, как Сергей пытается встать. Дарья ревела и выбиралась из-под придавившего ее трупа.
– Тебя все еще никак не пристрелят, – с сожалением выдавил качок, садясь на пол и прислоняясь к стене. Он никуда не торопился. Ему было все равно.
Воробок не желал разговаривать.
– Живи, живи, скотина, я вор, а не убийца. На мне еще ни одной мокрухи нет.
– Сейчас будет, – Сергей стал медленно подымать «узи», который по ходу дела одолжил у мертвого Коли.
– Не-е-ет, – Дарья криком заставила его остановиться. – Прекратите. Перестаньте убивать друг друга! – она вошла в какое-то полубезумное состояние. Быстрыми шагами подошла к Сергею и, вырвав у него оружие, отбросила в сторону.
Отец и сын Вараловы смотрели на действо вытаращив глаза. Казалось, эта красивая молодая женщина ничего не боится.
Дарья быстрыми шагами подошла к Воробку, который и не думал отпускать студента.
– Что смотришь? – она вырвала деньги и часы из рук Варалова и сунула их бандиту. – На, забирай и проваливай отсюда.
Прожив на свете больше тридцати лет, Воробок и в страшном кошмаре не мог себе представить, что им будет распоряжаться женщина.
Взглянув на распростертые на полу трупы, он поморщился и выпустил студента.
– Счастливо оставаться, – честный бандит застегнул на руке часы, мгновение полюбовался ими, засунул две тугие пачки в карманы брюк и выбежал прочь.
Отец обнял сына. Григорий подошел к Дарье и взял ее за плечи, словно голливудский супермен, только что освободивший даму сердца из объятий зла.
– Пойдем, Даша, пойдем, – он потащил ее к выходу.
– Не торопись, студент, уводить мою девушку.
Сергей снова дотронулся до «узи», лежащего на бедре.
– Сын, пошли, – сурово потребовал отец.
Гриша стоял, не отпуская Дарью.
– Дада, иди сюда, мне немного осталось. Посиди со мной, – указательный палец киллера лег на курок.
– Мы успеем, – прошептал ей на ухо Григорий.
– Все, кто здесь лежат, тоже хотели успеть. Отпусти! – она вырвалась и пошла к Сергею.
Варалов схватил сына за шиворот и вытащил за дверь.
В доме стало тихо. Только каблучки ритмично цокали по мрамору. Она неторопливо приближалась к нему.
– Ты – умница, – он улыбался.
Она села рядом с ним на пол и вытянула ноги.
– Наверное, я обязана тебе жизнью.
– Саня был нормальным пацаном, но он не знал, что за последний час я к тебе очень привязался. К тому же он не собирался делиться со мной, а это плохо.
– Ты бы не говорил столько.
– А как ты думаешь, что будет после того, как меня вылечат?
Она посмотрела вокруг. Месиво.
– Вставай!
– Мы не успеем, – он отвернулся в сторону. – Скоро меня заберут. Либо слуги Господа, либо государства.
– Поднимайся!
Она не стала дожидаться, пока он соберется с силами. Отбросив в сторону автомат, Дарья схватила его за ворот рубашки и поволокла к выходу.
Они успели добраться до кустарника, прежде чем услышали вой сирен. Теперь, если не останавливаться, через час-другой можно выбраться на трассу.
Лежа на траве и глядя в звездное небо, он улыбался.
– Хватит тащить меня, поцелуй лучше, может, у меня прибавится сил.
Эпилог
– Где ты была?! – мать не знала, как себя вести. Один-единственный раз, не считая недавней поездки на турбазу, ее дочь не ночевала дома. Когда она заканчивала десятый класс, она не пришла домой, но то было понятно. Потом она была такая пай-девочка! Теперь же перед ней стояла взрослая женщина в грязном платье и со спутавшимися волосами.
– Мама. – Дарья ввалилась в квартиру. – Мне тяжело было расстаться с этим денежным мешком, но я сделала это ради тебя, – она пыхтела, словно после кросса.
– Неужели все? – не верила Нина Ивановна. Она даже забыла о том, что хотела во всех подробностях расписать дочери, как она за нее волновалась.
– Более того, все подарки остаются у нас.
– Черт с ними, с подарками! – мать поцеловала Дарью в лоб. – Я уж хотела было милицию вызывать.
– Не надо милицию, она нам теперь не понадобится, – дочь опустилась на стульчик и глубоко вздохнула. – Нагулялась. Наверное, я не пойду в душ, очень уж спать хочется.
Нина Ивановна не поняла, что значит «не понадобится» милиция, но списала все на усталость дочери.
– Знаешь, мне уже на работу надо уходить. Каша на плите.
– Хорошо, мама. Я немного поем и отправлюсь спать.
50 
