40 
– Прораба я вам сменю, – продолжал генеральный, – во многом тут была его инициатива. Эту шелупонь сегодня же отсюда вывезут, а завтра приедет наша штатная бригада. Пить на работе больше никто не будет. Все сделаем, как надо. Объект-то не совсем обычный, можно сказать, святое дело делаем, на благо народа.
Отец Василий еле сдержался, чтобы не поморщиться от такой избитой и заезженной фразы «о благе народа». Еще в депутаты не попал, а речи вполне соответствующие – государственные.
Через несколько часов действительно пришли две машины и забрали со стройки всех шабашников вместе с их барахлом. На площадке воцарилась тишина.
– Отец Василий, – позвали со стороны палаток, – пойдемте к нам, повечерим. Уж не побрезгуйте.
Священник подсел к рабочим-добровольцам за грубо сколоченный стол. От еды он отказался, а вот на чай с удовольствием согласился. Было что-то чудесное в этом, пахнувшем дымком и уютом горячем чае из алюминиевых армейских кружек. Действительно чувствовалось, что отдыхаешь после трудов праведных. Разговор пошел степенный и спокойный. О том, что священник вовремя вмешался и навел порядок на стройке. Какой срам было смотреть на пьяных рабочих и слышать постоянную матерщину в стенах пусть еще не восстановленного, но все же храма Божьего! Говорили и о том времени, когда храм будет закончен и начнутся регулярные службы. Оказалось, что в соседних деревнях администрация уже пообещала выделять транспорт для желающих посещать воскресные службы. Говорили и о детишках.
Отец Василий, давно уже думавший о воскресной школе – идее, которую ему не удалось воплотить в Усть-Кудеяре, – решил все же довести этот вопрос до конца здесь, в Верхнеленском. Он хорошо представлял себе перечень дисциплин, которые должны были изучаться в Воскресной школе, и уже подумывал о преподавателях. Было бы очень здорово привлечь для этого дела заведующего клубом Кузьмича. Мало того, что он человек с высший консерваторским образованием; это занятие, возможно, отвлечет его от пьянства.
Разговаривая с рабочими, отец Василий продолжал наблюдать за двумя странными мужиками, которые появились здесь пару дней назад. Возраста они были неопределенного, где-то между тридцатью и сорока. Общались с остальными мало, больше уединялись. Работать норовили тоже только вдвоем. Причем, как определил наметанным глазом отец Василий, работал в основном один высокий и плотный Кузьма. Был он неплохим штукатуром, каменщиком и плотником. Второй же, к которому все обращались Петро, был просто никудышным подсобником, болтуном и лентяем. Кузьма на него часто потихоньку – чтобы никто не слышал – ворчал, но в целом положение оставалось неизменным. Это было странно: вроде пришли добровольно, а один из них работать явно не хочет. Несколько раз священник слышал, как Кузьма обращался к своему напарнику – Перец. Это уже была кличка или, как говорят уголовники, погоняло. Сразу же появлялось предположение, что Кузьма – не имя, а тоже кличка, например, от фамилии Кузьмин. Отец Василий, а в миру Михаил Шатунов, повидал на своем веку уголовников и мог с полной уверенностью сказать, что у этой странной парочки за плечами отсидка. Это трудно объяснить и еще труднее описать. Определить можно по небольшим, почти незаметным нюансам поведения, жестикуляции, мимике, оброненным фразам, просто манере говорить. В другой ситуации отец Василий обязательно посоветовал бы участковому проверить странных работников. Но факт, что они пришли бесплатно работать на восстановлении храма, предполагал, что бывшие уголовники решили отказаться раз и навсегда от своего прошлого и начать вести праведную жизнь, попытаться искупить грехи прошлого. Дело благое, богоугодное, и поэтому мучить людей подозрениями, оскорблять недоверием, с точки зрения священника было недопустимо. Перед богом все равны, у всех есть свой шанс на спасение, свой путь к престолу божьему. Священник должен помочь каждому, не взирая на прошлое, потому что спасения достоин каждый уже по определению.
Ужин заканчивался. Отец Василий уже собирался благословить всех присутствующих и отправиться домой, как на площадке показались двое пожилых мужчин и женщина. За разговором священник не услышал скрипа телеги и всхрапывания лошади. Оказалось, что это были жители одного из дальних сел, которые привезли собранное в округе пожертвование на восстановление храма Воскресения Христова в Верхнеленском.
40 
