Перед тем как ехать в ресторан, Дыбин дождался прибытия Роговского со свитой. А потом, пока оба авторитета что-то обсуждали, уединившись от остальных, Щукин подошел к Лысому якобы поздороваться, а сам, между делом, рассказал о том, что какой-то журналист копается в деле об убийстве Лимона. Николай не сомневался, что бригадир при первой возможности передаст эту новость своему боссу, и не ошибся.
– Ты сам знаешь о чем. Менты у нас под контролем. Прокуратура ничего не нароет, кроме того, что они ей дадут. Но с журналистами шутки плохи. Если тот мудак что-нибудь накопает о Лимоне, у всех будут большие неприятности. В первую очередь, из-за этой девчонки. Поговори с Дыбой. Меня-то он слушать не станет, а вот ты наверняка сможешь его убедить. Пусть он спрячет девку куда-нибудь подальше или вообще шлепнет на хрен! Чует мое сердце, доставит она нам неприятности. Да и его идея с опекунством – полный бред. Менты, конечно, закроют дело. Об этом мы позаботимся. И тогда Дыба мог бы оформить над соплячкой опекунство. Но в таком случае журналиста придется сначала найти, а потом кончить. А это слишком рискованно.
– Знаешь, Станислав, если честно, я и слышать ничего об этом не хочу, – усмехнулся Щукин и внутренне порадовался, увидев на лице Роговского гримасу разочарования. – Есть такое хорошее правило: меньше знаешь – крепче спишь. А вы с Дыбой буквально силком делаете меня соучастником преступления…
– Я думал, что ты стоящий чувак, а ты просто фраер, – с легкой презрительной усмешкой перебил его Роговский. – Если Дыба, в натуре, тебе кореш, то какого хрена ты не хочешь помочь ему?
– Ну, во-первых, я фраером никогда не был, – жестко проговорил Щукин. – А во-вторых, ты так и не дал мне договорить.
– Валяй продолжай. – Роговский заинтересованно посмотрел на него. Щукин широко улыбнулся.
– Ты прав, я действительно не хочу, чтобы Сашка вляпался в какое-нибудь серьезное дерьмо, – сказал он, закуривая сигарету. – Но он матерый вор в законе и вряд ли станет слушать такого пацана, как я. Но у меня есть план. Правда, обсуждать его на улице я не хочу.
– Толковое предложение. – Роговский был явно доволен тем, что удалось перетянуть Щукина на свою сторону. – Извини за грубые слова. Сказал я их в сердцах. Потому что и моя шкура на кону стоит. Забудь их и приезжай завтра ко мне в контору. Там и обсудим твой план.
– Заметано, – кивнул Щукин, и Роговский благодушно засмеялся.
Он протянул Николаю руку, и Щукин пожал ее. Роговский хлопнул Николая по плечу. А затем кивнул в сторону ресторана, приглашая Щукина вернуться к компании, и, не дожидаясь ответного жеста Николая, вошел в ресторан.
Когда они возвратились, Дыбин подозрительно посмотрел на благодушно-довольную физиономию Роговского и равнодушного Щукина. В глазах Дыбина читался неприкрытый интерес к тому, о чем между ними велся разговор за пределами ресторана. Николай успокаивающе улыбнулся и слегка кивнул. Дескать, не волнуйся, расскажу позже. Дыбин тут же расплылся в самодовольной улыбке и переключил все свое внимание на еду, выпивку и девушек.
Однако вскоре ресторанное застолье надоело Дыбину, и он пьяным голосом попытался пригласить всех к себе домой. Лысый настолько потерял голову, что согласился с предложением толстяка раньше, чем его хозяин успел что-нибудь произнести. Но Роговскому стоило только посмотреть на него, как бригадир тут же сник.
– Нет, Саша, ничего не получится, – отрезал Бык. – Время уже – час, а у меня завтра много дел. Я, в отличие от тебя, не могу доверить таким козлам, – Роговский кивнул в сторону Лысого, – ответственную работу. Поэтому вы гуляйте, а мы с этим уродом поедем по домам.
– Ну смотрите сами, – презрительно усмехнулся Дыбин. – Кстати, девочек можете забрать. Им уже уплачено.
– Спасибо, нет. – Роговский оставался холоден как лед. – Ты же знаешь, что у меня жена.
Он строго посмотрел на Лысого и, простившись за руку с Дыбиным и Щукиным, вышел из ресторанного кабинета. Его бригадир, с сожалением посмотрев на свою подругу, встал и, кивнув всем оставшимся, помчался вслед за боссом. Дыбин расхохотался.
– Единственное, что мне нравится в Быке, – проговорил он сквозь смех, – так это то, в какой узде он держит своих подчиненных. Что скажешь, Купон? Распустил я вас, а?
– А что я-то, в натуре? – удивился бригадир и, встретившись со злым взглядом Дыбина, опустил глаза. – Как скажешь, босс.
– Именно как скажу! – оскалился толстяк и посмотрел на девушек. – Марш все отсюда. Надоели, твари. Даже угодить мужику не умеете.